Далее в упомянутой брошюре помещалась "перепечатка" из Газеты, заполненная комичными размышлениями, и вправду неинтересными. Я не являюсь знатоком эпистолярного наследия Мицкевича, но цитируемое "письмо" своим стилем и нагромождением неправдоподобных ситуаций (Эта щедрость гадалки! Этот лепет пророка!), оскорбляющие интеллект поэта, обнажает свое происхождение. Можно предположить, что его спрепарировал сам господин Едновольский или же кто-то из его "остроумных" компаньонов5. Но оно свидетельствует все же (и только потому его стоило здесь процитировать) о том, как долго в Польше XIX века еще пользовались именем мадемуазель Ленорман для самых различных спекулятивных целей, и каким авторитетом была "Сивилла".
6
В отличие от цитированного выше, сообщение в письме о визите у гадалки авторства другого великого польского романтика, Юлиуша Словацкого, является аутентичным. Он посетил ворожею вместе с приятелем, Михалом Скибицким, и вот как описал это событие в письме матери из Женевы (30.12.1832 г.):
"Тогда мы сразу же составили проект похода к Мадемуазель Ленорман. По счастью, нам была известна улица, где она проживает. Дом же, в котором Сивилла живет, отмечен вывеской над подъездом: Librairie de Mlle Lenormand6. Заходим в прихожую - нас встречает старая дуэнья, спрашивая, пришли ли мы на консультацию. Мы ответили, что так, и тогда нас запустили в приятно меблированную комнату, в которой все стены покрыты были картинами разных чудес естества, и среди картин этих висит огромный портрет самой ворожки в бархатном черном платье с золотой бахромой по низу, изображающий ее в задумчивой позе. Несколько прибывших перед нами особ ожидали, когда им погадают. Из соседней же комнаты было постоянно слыхать бурчание колдуньи (...) Наконец она впустила нас в свою комнату. Как она выглядит, сейчас опишу. Это уже старуха, лет около 60, толстая - низкорослая, с горбом на спине - одетая в серое платье - на голове множество локонов - и на них, набекрень, словно мужская шляпа, напяленный громадный черный берет - черты лица у нее совершенно польские, немного напоминает тетку Пуласкую".
В последующей части письма мы находим точнейшее описание системы одурачивания клиентов "Сивиллой":
"Она уселась в кресле с поручнями, у столика с потертым сукном - на столе лежало множество карт различной величины. Мы тоже присели рядом к столу. Когда ее спросили, она ответила, что цены на гадания самые разные; от 6 до 60 франков. Мы попросили показать нам 6-франковое будущее. И тут можете согласиться, что людям, платящим шесть франков за глупости, больших чудес предсказать она не могла. Мне первому она задала такие вопросы: "В каком месяце родился?" - "В августе" - "Какого числа?" - "23"7 - "Первая буква имени?" - "Ю" - "Первая буква в названии страны?" - "П" - "Какой цвет в одежде предпочитаю?" - "Черный" - "Какое животное более всего люблю?" "Пса" - "Какое животное более всего не терплю?" - "Паука" - "Какой цветок люблю более всего?" - "Розу". На этом она закончила - и, взяв колоду обыкновенных карт, выложила из них длинный ряд, всякий раз отбрасывая по две карты. Потом взяла огромные карты со странными изображениями - и приказала выбрать левой рукой 11 из них - остальные отложила. Потом из третьей, такой же большой колоды приказала мне выбрать 23 карты - из отобранных сложила громадный веер - и уже по вееру этому начала гадать - словно дьячок, монотонно и очень быстро. Предсказания самые банальные: среди всего прочего сообщила, что любить я буду два раза - что собираюсь в путешествие, начинать которое она мне не советует вплоть до получения каких-то известий - что только лишь через девять месяцев мне станет известно о собственной судьбе что я способный, но она советует мне завершить то, что набросал - что между 27 и 28 годом собственной жизни я буду весьма счастлив - и что в это время со мной многое случится. Вот почти что и все предсказания, только последние достаточно интересные (...) Мутит баба голову, и ни с чем отправляет больных здравым рассудком пацентов".