Впрочем, в конечном счете я смог продвинуться в этом деле и остался очень даже доволен, так как не слишком-то рассчитывал на удачу. Мне бросилось в глаза возросшее количество звонков, сделанных из кабинета Скэтлиффа в период сразу за отставкой Файфшира.
Какое-то время оно количественно оставалось на одном уровне, после чего вновь пошло на убыль.
Было ли это совпадением или же составной частью загадки – вот что я пытался понять. Чего я не мог узнать из телефонных счетов, так это кому адресовались звонки. Судя по взимаемым тарифам, вызываемый абонент мог находиться в любом из пяти тысяч самых разных мест в пределах радиуса от ста до семи тысяч миль от Уайтхолла. Тем не менее, работая дотошно и кропотливо, сравнивая тарифы и длительность разговоров, я смог определить, что большая часть звонков приходилась на время после часа дня.
Исходя из того, что звонили в офис, а не по месту жительства, я путем анализа часовых поясов сумел отсечь половину трудящегося населения мира, которая или уже ушла с работы, или же еще не явилась на службу к часу дня по Гринвичу.
В результате я пришел к выводу, что самая вероятная зона – это Восточное побережье Америки, отстающее от местного времени на пять часов. Два часа пополудни здесь равнялись девяти часам утра там. Именно там, на Восточном побережье, находятся Нью-Йорк и Вашингтон, где британская разведка создала свою главную базу.
В офисах наконец воцарилась тишина. Уборщицы и надзирающие за ними секьюрити ушли домой. Я вышел из кабинета и немного прогулялся. Света поблизости не было. Единственной живой душой на всем этаже, помимо меня, оставался ночной охранник, засевший в своей клетушке с кроссвордом. На других этажах тоже установилась тишина, лишь изредка нарушаемая шагами редких охранников.
Я осторожно поднялся к кабинету Скэтлиффа на пятом этаже и с помощью крошечного фонарика как мог обыскал его. В папках не нашлось ничего, что вызвало бы мой интерес. Я переключил внимание на сейф и, вскрыв его без особого труда, взялся за содержимое. На сей раз меня ждала удача: я наткнулся на подробный меморандум от МИ-6, отправленный из Вашингтона Файфширу и датированный 3 июля. В нем шла речь о предполагаемом визите Баттанги в Лондон. По мнению автора записки, риск покушения на жизнь Баттанги в британской столице был велик, о чем он и предупреждал Файфшира. На записке стоял гриф «Совершенно секретно», а сама она предназначалась лично Файфширу. К меморандуму скрепкой был прикреплен небольшой листок с грифом посольства в Вашингтоне, на котором было напечатано следующее: «Убедительная просьба немедленно передать Файфширу». Внизу стояла подпись: «Г.».