Адреналин, хлынувший в кровь, когда Линда услышала предостерегающий крик Линка, быстро исчезал, и она опять ощутила холод. Ей не надо было бороться с ветром, но температура в узком пространстве равнялась температуре окружающей среды, то есть тридцати с лишним градусов ниже нуля. Лицо у нее онемело, кончики пальцев начали терять чувствительность, несмотря на толстые варежки. Хуже всего сейчас для нее было сохранять неподвижность, но именно к этому ее вынуждали обстоятельства.
Внизу снова прозвучала гортанная испанская речь. Линда закрыла глаза, представляя себе солдат, рыщущих по базе, как чуть раньше рыскала она со своей командой. Что они подумают об этой бойне? Да и есть ли им до нее какое-нибудь дело?
Неожиданно в спальню вошел мужчина в белом арктическом костюме, с большим пистолетом в руке. Лицо закрывала маска, почти такая же, как у Линды. Как и Марк, он уставился на кровавую надпись на стене.
Все произошло так быстро, что Линда никак не могла бы предотвратить это. Капля прозрачной жидкости сорвалась с ее носа и упала на плечо мужчине. Тот смахнул ее, не поворачивая головы, и отправился на дальнейшие поиски.
Как только он вышел из комнаты, Линда пришла в движение. Как паук, цепляющийся за свою паутину, она на четвереньках пробежала вдоль центральных поддерживающих потолок опор. Они не предназначались для того, чтобы выдерживать тяжесть взрослого человека, и она опасалась, что арматура, удерживающая их, подломится.
Неожиданно послышались выстрелы. Плита, за которой она только что пряталась, разлетелась в мелкую пыль и осыпалась в спальню. Еще два выстрела разнесли еще две плиты. Пули пробили внешнюю крышу, и в отверстия просочилось слабое солнце.
Воспользовавшись грохотом выстрелов и мгновенной сопровождающей их глухотой, Линда скользнула по более широкой шахте к началу вентиляционной системы. Там, в большой трубе, ей было легко спрятаться. Ее винтовка была снята с предохранителя.
Линда знала: нельзя задерживать дыхание, дышать надо медленно и мерно. Когда сердце колотится, возникает потребность в кислороде. Крыша над ней вдруг стала четко видна, освещенная лучом фонаря.
Аргентинец понял – ему на плечо упала капля какой-то жидкости, но на базе было так холодно, что любая жидкость должна была замерзнуть. И он что-то заподозрил.
Дыши, Линда, дыши. Он тебя не видит, и он слишком крупный, чтобы забраться сюда.
Прошло десять самых напряженных секунд ее жизни. Десять секунд, в которые она сознавала, что он просто для забавы может выстрелить в вентиляционную трубу и пробить ей голову.