Тангейзер положил лук и две стрелы на стол и схватил один из мечей. Раненый ополченец позвал на помощь. Он поднял правую руку, пытаясь защититься, и госпитальер что было силы обрушил на него меч, отрубив руку выше локтя. Лезвие оказалось острее, чем он ожидал. Крик о помощи превратился в бессвязные вопли, и Матиас, схватив со стола тряпку, заткнул своему противнику рот.
Затем, схватив ополченца за пришпиленную к груди руку, иоаннит поднял его со стула и потащил через всю комнату к двери. Его товарищ стоял на четвереньках, тяжело дыша и глядя на лужу крови, собиравшуюся под его лицом. Тангейзер прижал однорукого к стене рядом с дверью. Пробитая ладонь этого человека сдвинулась по древку стрелы дюймов на шесть ближе к оперению, а наконечник стрелы почти полностью вошел в верхнюю часть его груди. Рыцарь выдернул кляп. На губах раненого появилась розовая пена.
– Где две девочки? – спросил Матиас.
– Наверху. Они наверху, сударь. Наверху. – Молодой человек посмотрел на обрубок собственной руки и всхлипнул.
– С Жаном?
– Жаном? Да, я Жан. У меня пятеро детей. – Раненый покачнулся.
– Сколько людей наверху, с девочками?
– Двое, сударь. Жан и… Да, Жан наверху, но это не я, это другой Жан. Жан и… Дайте мне минуту, сударь, и я вспомню… Жан и… – Парень закашлялся, и изо рта его потекла красная слюна. – Это студенты, сударь. Я увидел их только сегодня утром. Я пришел сюда только за едой, сударь. И все. Только позавтракать.
– И поэтому твоя одежда пахнет дымом?
– Пожалуйста, не убивайте меня, сударь! Я даже не видел девочек. Пожалуйста, не убивайте меня.
– Закрой глаза.
Жан подчинился.
– Жан и Эберт, – сказал он спустя мгновение. – Да. Второго зовут Эберт. Не убивайте меня, сударь! Пожалуйста…
Тангейзер снова заткнул ему рот тряпкой. Потом он взмахнул мечом и перерубил запястье его левой руки, приколотой к груди. Удар ослабил наконечник стрелы, но не извлек его. Жан втянул в себя воздух для крика, и тряпка провалилась ему в горло. Матиас выдернул из его груди стрелу с нанизанной на нее кистью. Наконечник не деформировался. Сняв отрубленную руку с древка, госпитальер бросил стрелу на стол. Кисть его жертвы была горячей и потной. Он швырнул ее через дверь на лестницу. Снизу послышались проклятия.
Жан задыхался от попавшей в горло тряпки, но вытащить ее ему было нечем. Тангейзер вытолкнул его за дверь. Высокий, во весь пролет, потолок лестничной площадки позволил иоанниту замахнуться для третьего удара, расколовшего череп Жана от макушки до бровей. Матиас не стал бы наносить такой удар своим собственным мечом – слишком велик был риск повредить лезвие.