Лицо его при этом дергалось, словно его жалили злые пчелы.
– Возьми еще один камень бессмертия, – предложил Тангейзер.
– Он мне не нужен.
Иоаннит перевел взгляд на Эстель. Девочка стояла на повозке, укачивая его новорожденную дочь.
– Ты летала на спине дракона, – сказал ей Матиас. – А на дьяволе полетишь?
– С Ампаро?
– Дьявол не может летать без своих сестер.
– А мы возьмем с собой арбалет?
Госпитальер видел, что это значит для нее. Кивнув, он улыбнулся Эстель, а потом повесил на плечо турецкий лук и колчан со стрелами, которые Алтан сам изготовил, заточил и снабдил оперением. Ремешок булавы он надел на запястье Гриманда.
– И как я ею воспользуюсь? – поинтересовался тот.
– Достаточно будет одного ее вида, – заверил его Матиас.
Король Кокейна поднял булаву и состроил гримасу.
Многие художники продали бы свою душу дьяволу, чтобы запечатлеть результат. Тангейзер попросил Эстель повернуться спиной к борту повозки, взял девочку за талию и посадил себе на плечи.
– Куда же мы полетим? – спросила она.
– К пристаням, чуть севернее Нотр-Дама.
– Это недалеко, – сказала Ля Росса.
– Зачем? – спросил Гриманд.
– Забрать еще одного моего друга. Девочку по имени Паскаль. Ее захватили сержанты Ле Телье, – объяснил иоаннит.
Он вспомнил, что берет с собой не только свою дочь, но и дочь Гриманда. То, что Младенец – отец этой девочки, он понял еще во Дворах, хотя сама она явно этого не знала. Рыцарь не понимал, почему король воров не признался ей в этом, но спрашивать не стал.
– Я получу благословение Инфанта? – спросил он гиганта.
– Ля Росса – вот твое благословение, – буркнул тот в ответ. – Инфант мертв. Но если это рай, то мне такой рай подходит.
– Гуго, покажи мне дом, – обратился госпитальер к своему юному проводнику.
Особняк Гарнье выделялся среди других. На ступеньках крыльца спали два охранника. Тангейзер мог убить их, прежде чем они проснутся. Но его планы в любом случае не изменятся, а устранить охрану он всегда успеет – это не составит труда. Может быть, на него так действовала близость Карлы.
– Гуго, когда Грегуар спрячет повозку, вернись сюда и наблюдай для меня за домом, – велел Матиас и похлопал подростка по плечу. Он еще не встречал мужчину или мальчишку, которому бы это не понравилось. Но Гуго остался недоволен: он повел плечом, словно обидевшись.
– Я буду наблюдать за домом для себя. И для Карлы, – ответил мальчик.
– Еще лучше, – не стал спорить рыцарь. – И жди нашего возвращения.
Тангейзеру показалось, что он затылком чувствует, как бьется сердце его дочери. Вряд ли это было возможно – через козлиную шкуру, – но настроение у него поднялось. Он двинулся на юг по боковой улочке, а затем свернул на восток, к дому Ирен, и оказался в полной темноте.