– Они еще живы. Все шестеро, – Юсти смотрел на поверженных ополченцев, каждый из которых начал оплакивать свои ужасные раны или просто стонал. На ногах устоял только красильщик. Он опирался на алебарду вместо отрубленной ноги и взывал к Богу, не получая ответа.
Иоаннит забрал у них арбалет и две алебарды.
– Паскаль сказала, что на баржах древесный уголь. Это правда? – спросил он, возвращая окровавленную стрелу в колчан Юсти.
Юноша кивнул.
Они вернулись к повозке. Тангейзер положил алебарды рядом с Гримандом и натянул тетиву арбалета. Потом он окинул взглядом свой «корабль дураков». Все спутники смотрели на него. Их смех превратился в далекое воспоминание. При свете фонаря их глаза блестели, наполненные страхом и надеждой. Матиас увидел, что они собой представляют: случайные люди, брошенные на произвол судьбы в океане безумия.
Он посмотрел на Карлу, черпая силу в ее взгляде.
Детей тоже нужно было подбодрить, и рыцарь старался держаться уверенно.
– Мы не можем пересечь реку, – сообщил он сидящим в повозке людям.
Гриманд поджал свои громадные губы. Обожженные мышцы его лица дернулись.
– Вместо этого мы поплывем по ней, – пояснил госпитальер.
– Ты забыл о заграждении? – спросил король воров.
– Мы прорвем его.
– Как?
– Ты умеешь управляться с багром?
– Разве это сложнее, чем вскрыть замок?
– Возможно, замком тоже придется заняться.
– Ты повредился умом.
– Нет, не повредился. Мы пустим перед собой горящую баржу.
Тангейзер помолчал, дав Гриманду время обдумать его слова.
– Нам нужны два кормчих, – заговорил он снова после паузы. – Юсти? Гуго? Вы умеете управлять лодкой?
Гуго покачал головой, а Юсти натянул тетиву своего нового лука до самого уха.
– Я никогда не пробовал, но попытаюсь, – сказал он решительно.
– Пройти три моста – эта работа не для новичка.
– Я справлюсь с лодкой, – сказала Паскаль. – И с мостами.
– И я, – подхватила Карла.
В юности она часто сбегала в море из мрачного дома отца. Как-то она рассказала мужу, что могла потягаться с самым терпеливым рыбаком. Тангейзер кивнул.
Он сел рядом с Грегуаром и положил рядом с собой арбалет.
Невезучий красильщик потерял равновесие и упал навзничь.
– Всем лечь, – велел Матиас и кивнул Грегуару.
Мальчик тряхнул поводьями, и повозка двинулась вперед, прямо по жертвам устроенной Тангейзером бойни.
– Вон человек без ноги, – указал иоаннит своему слуге. – Переедешь колесом оставшуюся ногу.
Снизу послышался жалобный крик боли и растерянности. Повозка была слишком тяжелой, чтобы передать удар. Заднее колесо породило новый протестующий крик, который вызвал не больше жалости, чем первый.