Поднявшись на причал, Матиас посмотрел на них.
Его жена стояла на корме, повернувшись к нему. Горящее дерево и древесный уголь создавали оранжево-красную стену у нее за спиной, а река выглядела как расплавленное золото с серебром. Карла была похожа на сказочный дух, поднявшийся из глубин реки. Над ней висела полная луна, и госпитальер не видел ее лица. Она высоко подняла Ампаро.
Он пришел в Париж, чтобы найти жену, а увозит с собой еще и дочь.
Тангейзер вдохнул полной грудью.
Несколько дочерей. Почему бы и нет?
И он прощен.
Рыцарь пересек причал и ступил на окровавленное заграждение из лодок. В первом плашкоуте он выдернул из трупа стрелу, во втором нагнулся, чтобы вернуть окровавленные стрелы в колчан и взять лук Алтана.
За его спиной послышалась размеренная поступь солдат, привыкших ходить строем.
Шесть швейцарских гвардейцев направлялись от Лувра к пристани.
Иоаннит не мог понять, что чувствует. То ли он слишком устал, чтобы бежать, то ли слишком устал, чтобы драться…
Гвардейцев было не шестеро, а пятеро. Округлая фигура отделилась от них и склонила голову. Арнольд де Торси. Он махнул гвардейцам. Стефано, командовавший отрядом, указал на разбросанные по причалу трупы. Его подчиненные составили алебарды пирамидой, разбились на пары и принялись сбрасывать убитых в реку.
– Тангейзер, – сказал Арнольд, – когда-нибудь вы доиграетесь.
– Король уже в постели? – поинтересовался в ответ мальтийский рыцарь.
– У его величества был трудный день. Нет нужды и дальше испытывать его терпение.
Матиас посмотрел на гвардейцев, ноги которых скользили по залитым кровью доскам.
– Могила предателей, – сказал де Торси. – Они не защищали интересы его величества.
– Я тоже.
– Но вы и не клялись.
– Наш юный подопечный, Юсти, мертв.
– Я видел всё с башни.
– Завтра будет хуже.
Арнольд не ответил.
– Удачи, друг мой, – сказал госпитальер. – И прощай.
Ему пришлось напрячь мышцы ног – лодка под ним закачалось.
Заграждение было прорвано.
Повернувшись, Тангейзер увидел, что в третьей лодке Гриманд перебросил ноги через борт. Позади него плыла горящая баржа – течение сносило остаток заграждения к левому берегу. Матиас побежал к нему.
– Мой Инфант! – крикнул он на бегу.
Плечи Гриманда дернулись, и он швырнул свое непослушное тело в реку.