— Спасибо, миссис Баттер. Да, хочу свозить Элли в Уинкли — покажу ее окулисту, а потом заодно пробежимся по магазинам. Может, вам нужно что-нибудь купить?
— Нет, моя дорогая, хотя все равно спасибо. Я уже заглянула в лавочку, перед тем как явиться к вам, купила себе к ужину немного ветчины. Жаль, не знала, что вы едете в Уинкли, а то непременно попросила бы вас. А то для меня видеть миссис Пиклс — просто нож острый. Вот ведь женщина — хуже не бывает!
— Да что вы? Не могу сказать, что она мне нравится… не слишком умна, конечно, да и скуповата, а так ничего особенного, — удивилась Мин, налив миссис Баттер кофе.
— А вот вы послушайте! При мне сегодня к ней заглянул этот бедняжка, ну, тот, кого они кличут Полоумным Гарри, так миссис Пиклс просто зверем накинулась на парня. Ух, как я разозлилась, даже сказать не могу! Эй ты, говорю я ей, какое ты имеешь право обижать мальчонку, даже если у него мозги малость набекрень?! Да и не полоумный он вовсе — говорит чудно, это верно, да ведь как же иначе, когда рот у него кривой. Да дергается все время, и ноги чахлые, словно веточки, так ведь и это не беда, не виноват же он. Как эта напасть называется… никак не упомню.
— Спастический паралич, — вполголоса подсказала Мин, поставив перед миссис Баттер кружку с кофе.
— Спасибо, милочка. Вот-вот, в точности, как вы сказали. А она, эта грымза старая, кричит, не трожь, дескать, тут ничего, косорукий идиот! И всех, значит, обслуживает, а бедного парня — в последнюю очередь. Нет уж, думаю, так дело не пойдет. Сначала обслужи Гарри, говорю я ей. А он-то все понял! Поворачивается ко мне, кивает, улыбается — спасибо, говорит, значит! Стыд и позор так поступать с беднягой, вот, что я вам скажу! И неправильно это, чтобы грехи отцов пали на головы их несчастных детей!
— Что вы имеете в виду? — удивилась Мин. — Что же такого сделал его отец?
— Ох и так уж я разболталась, дорогая. Так что помолчу лучше. Слишком длинный язык до добра не доведет. Как и слишком любопытные уши.
— О нет, договаривайте! Раздразнили мое любопытство, а теперь на попятный. Ну, пожалуйста, миссис Баттер! Мы никому не скажем!
— Отыщи-ка мне тряпку, которой я вытираю пыль, деточка, — попросила миссис Баттер, обернувшись к Элли. И как только та ушла, повернулась к нам. — Все говорят, — понизив голос, начала она, — что Полоумный Гарри — сынок вашей свекрови от того художника, с которым она, значит, познакомилась, когда приезжала в цыганский табор. Да вы его знаете… Господи, никак не упомню его имени! За его картины нынче тысячи отваливают, так я слышала. Ну, тот, что еще всякие непристойности рисует, от которых порядочных людей прям-таки с души воротит.