— Бедная миссис Баттер! Она ведь трудится не разгибая спины, чтобы послать вам деньги…
— Которые я аккуратно пересылаю на ее счет. Она, бедная, никогда этого не замечает. Цифры для нее пустой звук. Сложение… вычитание… она и до своей болезни не умела считать. В школу мама ходила лет до тринадцати, кажется, а потом пошла в услужение. Мой отец был единственным наследником, продолжателем рода. Деда убили на Первой мировой. К тому времени, как маме исполнилось семнадцать и она из простой служанки дослужилась до личной горничной моей бабушки, она превратилась в писаную красавицу. Отец тогда как раз вернулся из Оксфорда. Он был сражен наповал — влюбился с первого взгляда. Я видел ее фотографии. Она действительно была очень хороша. Простите, я вас не слишком утомил?
— Господи, да я слушаю все это просто как волшебную сказку!
Ролло рассмеялся. Я невольно залюбовалась им — рубашка в бело-голубую полоску удивительно шла ему. О таких Мин обычно говорила — лакомый кусочек.
— Отец, естественно, попытался соблазнить ее, да не тут-то было. Мать уперлась и твердо стояла на своем — или брак, или ничего. Отец был пылким, влюбчивым. Короче говоря, он женился на ней. Это свело в могилу мою бабку. После ее смерти отец унаследовал все. Он спал и видел мою мать в роли владелицы замка. А у нее, бедняжки, не было ни образования, ни опыта, чтобы ее сыграть. Вы и представить себе не можете, как тяжело это было для нее. Словом, к тому времени как на свет появился я, от великой любви остались одни воспоминания, и отец снова зажил холостяцкой жизнью — заводил одну любовницу за другой, они открыто жили в нашем доме, а мы с матерью ютились в задних комнатах. Отцу и в голову не приходило дать ей развод. Да и зачем — законный наследник у него был, остальное его не волновало. Любовницы сменяли друг друга, а моя мать так боялась его, что не смела и пикнуть.
Я украдкой бросила взгляд на его лицо — в глазах его была такая горечь, что у меня защемило сердце.
— Наверное, вы не слишком любили своего отца?
— Я его ненавидел.
— Сколько вам было, когда он умер?
— Семнадцать. Это был мой последний курс в Итоне. К счастью, существовал специальный фонд, из которого оплачивалось мое обучение, так что эти деньги он не смог промотать. Отец даже не разрешал матери навещать меня, пока я учился. Впрочем, каюсь, я тоже сгорел бы со стыда, если бы она решилась приехать. Тогда я был не слишком хорошим сыном. Сколько слез она пролила из-за меня! Надеюсь, с тех пор мне хоть немного удалось загладить свою вину. Хотя очень сомневаюсь, что она когда-нибудь сможет это забыть.