Самым сильным чувством в эту минуту был стыд. Теперь я уже отчетливо понимала, что произошло, и могла лишь презирать себя. Да и как иначе? Ведь я вела себя, как покорная овца. В конце концов, Хью сделал только то, что давно уже собирался, и теперь может быть доволен собой. А вот я не имела никакого морального права спать с Хью, тем более что не испытывала к нему не то что любви, но даже простой благодарности. Насколько я вообще могла вспомнить, как все это было, какое-то удовольствие я все же испытала, и однако на душе у меня было мерзостно. Словно леди Макбет, я заранее знала, что мне уже никогда не смыть со своих рук следы преступления.
Тут в дверь постучали. Сердце у меня сильно забилось — на мгновение я подумала, что это вернулась Мин. Потом вдруг вспомнила, как ее машина выехала за ворота, и плечи мои поникли. Я почувствовала себя совсем несчастной.
— Диана?
Это была Каролина Протеро.
— Вы здесь, Диана? Можно войти? Мне нужно с кем-то поговорить.
В голосе ее была такая мука, что я едва узнала его. Я застыла, чуть дыша, не успев донести до лица кисточку с тушью. Рука моя повисла в воздухе. Наступила тишина, пока я тщетно пыталась придумать, что на это сказать. Безмерная усталость навалилась на меня. Мне было так тошно, что я была просто не в состоянии выслушивать еще чьи-то излияния. За дверью послышался какой-то низкий, сдавленный стон, почти рыдание, а потом — удаляющиеся шаги. Вздохнув, я накрасилась наконец, потом сложила свои вещи в саквояж. Я глубоко вздохнула и отправилась вниз — завтракать.
Хью все еще сидел за столом, читая газету. Тарелка, усыпанная скорлупой от яиц, была отодвинута в сторону. Майкл Протеро с какой-то яростной одержимостью кромсал ножом кусок ветчины. Увидев меня, Хью бросил на меня равнодушный взгляд поверх газеты, слегка приподнял брови и снова уткнулся в нее. Майкл, вскочив из-за стола, вежливо отодвинул для меня стул. Потом, взяв с бокового столика тарелку, поинтересовался, что мне положить: колбасу, ветчину, помидоры, грибы, омлет или овсянку? И был заметно разочарован, когда услышал, что я не желаю ничего, кроме тостов. Появившаяся как из-под земли горничная подала мне горячий кофе. В другое бы время я наслаждалась таким комфортом. Сейчас же я мечтала поскорее убраться отсюда.
— Хорошо спали, Диана? — полюбопытствовал Майкл, подав мне масло с таким галантным видом, с каким, верно, в рыцарские времена мужчины клали свою добычу к ногам прекрасной дамы.
— Да. Спасибо. Очень хорошо.
— Одним из многочисленных достоинств Дианы, — вмешался Хью, не отрывая глаз от газеты, — является то, что она не храпит.