Но вот уже он сам лежит в ковре. Он не может издать ни звука, не может даже дышать, но хорошо слышит их возбужденный шепот: здесь ему будет хорошо! Никто его здесь не найдет. Абсолютно ненужный человек. Зачем о таких беспокоиться?
И он закричал… Он кричал им, взывая к их совести. Да, именно это он кричал, но получалось, конечно, неважно, потому что ковер был толстым, а они уже уходили, да и кричать, не имея головы, оказалось очень трудно.
Женщина теребила его за плечо. Он открыл глаза и почти закричал, чтобы она возымела совесть, и тут понял, что проснулся.
Она что-то говорила, и казалось, что ее глаза полны сострадания. Или чего-то в этом роде.
«Я умер? – подумал Ван Вейтерен. – Она, во всяком случае, похожа на ангела. Так что всё возможно».
Ее рука сжимала телефонную трубку. Ему это показалось каким-то слишком уж мирским, и тут он понял, что, похоже, его еще не оперировали. Что только утро и всё еще впереди.
– Телефон, – повторила она. – Комиссар, вас просят к телефону. – Она протянула ему трубку и отошла от кровати.
Он откашлялся и попытался сесть:
– Да?
– Комиссар?
Звонил Мюнстер.
– Да, это я.
– Простите, что беспокоим вас в больнице, но вы сказали, что операция только в одиннадцать…
– А сейчас сколько? – Он поискал глазами на пустых стенах часы, но не нашел.
– Двадцать минут одиннадцатого.
– Вот как?
– Я просто хотел сказать, что мы знаем, кто это… Комиссару вроде это было интересно.
– Ты имеешь в виду труп в ковре?
На долю секунды ему вспомнился недавний сон.
– Да. Мы почти уверены, что это Леопольд Верхавен.
– Что? – На минуту в голове комиссара возникла пустота. Словно сознание спряталось за полированную стальную поверхность, которая ничего не отражала и не давала ни малейшего шанса проникнуть внутрь. – Черт возьми, что ты там такое говоришь?
– Ну да, Леопольд Верхавен. Это он. Думаю, комиссар его помнит?
Прошло три секунды. Стальная поверхность расплавилась и пропустила информацию.
– Ничего не предпринимайте, – сказал Ван Вейтерен. – Я сейчас приеду.
Он свесил ногу с кровати, но в тот же миг дверь в палату открылась и пропустила несколько одетых в зеленое фигур.
Трубка осталась лежать на кровати.
– Алло, – попытался продолжить разговор Мюнстер. – Комиссар, вы меня слышите?
Медсестра подняла трубку.
– Комиссара только что забрали на операцию, – вежливо объяснила она и отключила связь.