— Ну, мы же не в ментовке…
— То-то! — поднял вверх указательный палец Владимир Александрович. — То-то и оно! С одной стороны — кайф: ну помучаюсь с тобой час, потом уйду домой… Скажу — не раскололся, извините. Занимайтесь сами! Обидно, конечно, удар по престижу, но… В конце концов, мне Виктор за это деньги не платит! Правда ведь?
Кожин непроизвольно кивнул.
— Пра-авда… Так что выговор мне не объявят и звездочку не снимут. И разбирайся ты сам с корзуновскими дебилами — как хочешь!
— В смысле?
— А в смысле — это меня не касается! Корзун начальник безопасности, пусть работает. Как умеет…
— Это же животные, Виноградов! Скоты!
— Странно… — пожал плечами Владимир Александрович. — Я тут краем уха слышал, в апреле, когда надо было долги получать с «Интербензина», — они вас вполне устраивали. И, говорят, вы особо смаковали тот визит домой к москвичу… Помнишь, Боря, ты еще смеялся, что он не мог полчаса пиджак правильно застегнуть от страха… Ась?
— Виногра-адов!
— Что — Виноградов? Что? Вы сами всю эту сволочь выкормили. Разве не так? Вот и расхлебывай! А я только рад буду. Потом посажу их, собственноручно… после того как твой труп найдем.
— Володя, я не понимаю…
— Поймешь, когда паяльник в заднице зашкворчит, — равнодушно отмахнулся Владимир Александрович. По множеству неуловимых и необъяснимых признаков он понял: все, дело сделано. Клиент созрел. — Шутка!
Кожин неуверенно засмеялся:
— Нет, но послушай…
— Пошел ты! Я ж самым умным тебя считал, после Виктора… Самым интеллигентным среди всех этих торгашей… Сколько раз цапался то с Зайченко, что с этим райкомовцем «из бывших»! Кожин, говорил я им, Кожин! Только на нем, я говорил, фирма держится, и нечего копать под парня… Знаешь, сколько раз они меня пытались на тебя натравить?
— Знаю! — мстительно прошипел Борис Иванович. — Они же сами, сволочи…
— А ты мне прямо в душу насрал… — На глазах у бывшего лучшего опера Управления заблестели почти настоящие слезы. — Эх, Боря!
— Но Володя… Но послушай!
— Вот что. Хватит! Поступим так… Я расскажу тебе, как все было. Если что — подправишь. Потом будем думать, как из этого дерьма вылезти… Но гляди, блин! Чтоб только трое — я, ты и Маренич, понял? Шеф сам приказал — чтобы без всех этих Орловых, Денисов… Вы что с ним — давно? Друзья?
— Да я с Виктором… Эх! — ухватился за соломинку Кожин. — Я с Виктором! Он же помнит! Э-эх…
— Ну, моли Бога за шефа. Я бы на его месте… — уже спокойно и назидательно покачал головой Виноградов. — Впрочем, хозяин — барин, его деньги — ему и решать.
— Да уж тут такое дело… — самодовольно усмехнулся Кожин.