— И что же?..
— У Лукенича было отличное оперативное прикрытие — агентура среди местных жителей, в туристических фирмах, поездных бригадах…
— Почему я должен тебе верить?
— А ты и не должен. Просто я расскажу тебе, как все, видимо, было, а ты попробуешь опровергнуть…
— Зачем?
— Что — зачем?
— Зачем лично мне это нужно?
— Элементарно! В целях собственной безопасности… Если то, что я тебе сейчас расскажу, — верно, то ребята, с которыми ты сегодня встретился на трассе, не остановятся: в этих веселых компаниях осечек не прощают… И надеяться тебе остается только на нас, потому что именно мы вычислили инициатора и предъявим ему свои претензии раньше, чем он тебе — свои.
— Та-ак… — Все то выглядело вполне в рамках правил, тех извращенно логичных правил игры, по которым существует наше больное общество. — Допустим!
— Тогда слушай! — Синицын поднял, наклонил и с сожалением поставил на место опустевший кувшинчик. — Ч-черт! Ладно… Первое время этот погранец, видимо, принюхивался: долю получал от Петрова, прямо скажем, копеечную, хамство его терпел. А потом в какой-то момент Витьку под себя и подмял!
— Как?
— Знать бы! Ты же Лукенича видел — волкодав! Хитрый, умный, злой… И сильный — не чета братве нынешней.
— Боевой офицер! Спецназ…
— …которому государство, кроме дюжины жестянок на грудь да пенсии в сотню долларов, ни шиша больше предложить не может.
— Да, — вынужден был согласиться Виноградов. — Если такому не дать — он сам возьмет…
— Скорее всего было так… Клиентов вывозили в безлюдное место, в погранзону. Там грабили. Убивали. Трупы уничтожали.
— Смысл?
Все виденное и слышанное за последнее время работало на эту версию. Непонятен Виноградову был только мотив.
— Выгода есть. Во-первых, та половина оплаты, которую должны были получить по прибытии. Затем, у каждого с собой хоть какие-нибудь, но сбережения есть, не обязательно в валюте, это может быть золотишко фамильное, камни… Люди же дома продают, скотину, всякое прочее… Совсем уж пустым мало кто срывается!
— Пожалуй.
— В-третьих, экономия на накладных расходах: нет необходимости платить тем, кто задействован на переправку и прием «партии» на том берегу залива, в Финляндии.
— Да-а… Изрядные суммы!
— Гутман из Хельсинки связался с шефом, сообщил, что на него вышел человек, который якобы знает, когда и где русские пограничники захватили и утопили катер, полный людей.
— Пограничники?
— Ну, я подробностей не знаю, но что-то в этом роде… Тамарин сразу же решил Петрова послать — его епархия, пусть расхлебывает. Тот, видимо, запаниковал, доложил Лукеничу.