Владимиру Александровичу вдруг неудержимо захотелось еще раз глянуть на строчку, где следователь напечатал про дату и время, но Василий Анатольевич, если он правильно запомнил имя и отчество, уже сунул листок обратно в папку.
— …а вы дурака, простите, валяете. Как пацан какой-то!
— Когда это было? — облизнул потеплевшие вдруг губы Виноградов.
— Бляха-муха! Хва-тит! — грохнул ладонью по столешнице начальник розыска и выругался. Это тоже было из какого-то боевика, за исключением мата, поэтому Владимир Александрович хоть и непроизвольно вздрогнул, но испугаться не успел. — Мы с тобой по-людски, а ты? В глаза смотреть! Не отворачиваться, козел!
«Они что — других слов не знают?» — мелькнуло в голове у Виноградова. Хотя — конечно! Родионов, его подчиненный, копировал в машине любимые приемчики руководства.
— Отвечай! Кто на девку навел? Сука…
— Со слов потерпевшей, это было сегодня, приблизительно в четыре пятнадцать утра. — Следователь рассматривал Владимира Александровича внимательно и не без интереса. — Я ответил на ваш вопрос?
И Виноградов понял, что это может быть последний вопрос, который ему позволят здесь задать.
Генерал! Пусть меня отдадут под суд! Я вас хочу ознакомить с делом: сумма страданий дает абсурд; пусть же абсурд обладает телом!
И. Бродский
Следователь на секунду отвлекся, заправляя бланк протокола допроса в пишущую машинку. Несколько раз противно щелкнув изношенным барабаном, он ослабил фиксатор и пальцем выровнял край листка — можно было продолжать.
— Итак?
— Я ничего не могу сообщить вам по существу дела. Ни добровольно, ни как-либо еще.
— Где вы были этой ночью?
— В отделении милиции.
— Это я уже слышал. Один?
— Нет.
— Кто еще с вами был? Кто может это подтвердить?
— Подтвердить факт задержания и доставления могут сотрудники указанного выше органа внутренних дел. — Виноградов подумал, что трудно придумать более надежное алиби, чем пребывание в стенах камеры предварительного заключения. Но ошибся.
— Ваше доставление регистрировалось?
— Не знаю. — Он действительно теперь имел все основания сомневаться. — Наверное!
— Вы не ответили на вопрос, с кем еще вы якобы находились в милиции.
— Я действительно там находился.
— Допустим… И все же?
— Это были мои друзья. Близкие товарищи, скажем так.
— Вы можете назвать их имена?
— Да. Но не вижу в этом необходимости, пока не узнаю, какое это все-таки имеет отношение к расследуемому вами делу.
— Вы отказываетесь от дачи показаний?
— Ни в коем случае! Просто у меня проблемы с памятью.
— Хорошо… Вы знаете Алексея Завидовского?
— Да!
— Он был с вами этой ночью?