— Полная программа! — улыбнувшись как коллеге и партнеру, вздохнул старший.
— Проходите! Только так… Понятые — соседи, никаких там внештатников, случайных прохожих…
— Годится. Хозяин — барин! — вставил «комитетчик».
…Обыск был недолгим и по сути формальным — все понимали, что профессионал-опер, к тому же еще заранее ожидавший такого развития событий, не станет держать в доме ни каких-либо компрометирующих документов, ни наркотиков, ни «левого» оружия… Изъяли: табельный «Макаров», охотничье ружье с разрешительными бумагами, валютную мелочь — долларов двести, — аккуратно подколотую к таможенным декларациям отца, жены и самого Виноградова. Владимир Александрович понимал — обыск носит характер скорее психологический, чем прагматический.
— Замечания есть? Заявления? — обратился к понятым молодой, которого посадили составлять протокол.
— Заявления… Есть! Очень хорошие ребята, честные, всегда помогают… — горячо начала соседка, повернувшись почему-то к «комитетчику».
— Да не об этом! — отмахнулся старший. — По самой процедуре!
Девчонки, слава Богу, уже спали. Виноградов оценил корректность коллег — в детской даже не рылись, вполне резонно полагая это бессмысленным и доверившись слову Владимира Александровича.
— С этим — все? — когда за понятыми закрылась дверь, поинтересовался он.
— Да. Собирайся, — кивнул старший. И, слегка помешкав, добавил: — Оденься потеплее, там холодно сейчас. И поесть чего-нибудь…
— Ключи? Часы?
— Оставь здесь — все равно изымут. Завязки вынь из куртки…
Пришлось расстаться и с крестиком на латунной цепочке — не положено!
— Прощайтесь!
Жена вела себя великолепно, и Виноградов, спускаясь по лестнице, подумал, что хоть в этом ему в жизни повезло.
— Так в связи с чем меня все-таки забирают? — поинтересовался капитан, когда машина вырулила из двора в сторону центра.
— Ты ж читал в постановлении.
— Ага! Там только номер уголовного дела и статья: соучастие в хищении, в особо крупных. А фабулы — нет.
— Заметил… — усмехнулся старший. — А что же сразу не «возбухнул»?
— Пока смысла нет, — Виноградов не стал говорить, что заметил и кое-что еще: в протокол не были внесены ни «чекист», ни старший, присутствовавшие при обыске и принимавшие в нем участие. Это тоже нарушение уголовного процессуального кодекса, причем грубое, — козырь для адвоката.
— Логично… Ты нам, сам понимаешь, не нужен. Дашь расклад на этих… — «комитетчик» ткнул пальцем куда-то вверх и чуть в сторону, — …и топай домой.
— Как лично тебя вывести из дела — наша забота. Поверь, возможности есть! Ты же сам сыщик, — перегнулся с переднего сиденья старший. — Куришь?