— А вот за это — можно! Садись, пиши…
Взводный подал стандартный бланк рапорта.
— Делай, что сказано, клоун!
— Та-ак… «Тогда-то, там-то… на просьбу сотрудников милиции предъявить документы попытался скрыться, при задержании оказал сопротивление, хватал меня за форменную одежду, которую и повредил…» Написал? Дальше… «Пытался нанести мне удары в лицо, после чего я был вынужден применить приемы самообороны и специальные средства…» Подпись. И второй — то же самое, только от своего имени.
— А про наркотики?
— Отдельными рапортами.
— С-суки, — прорычал прислушивавшийся к разговору чернявый.
— Успокойтесь, пожалуйста, — повернулся к нему Виноградов. — Наркотики ваши? Ваши. За них и ответите… а то, что ребята сейчас пишут… Будете продолжать нагличать — получите еще дополнительно за нападение на сотрудников при исполнении. Если нет, даю слово, что эти рапорты в деле не появятся. Ясно? — он обвел глазами присутствующих. — Всем ясно?
— Послушай… — командир взвода наклонился к задержанному поближе. — Ты сам прикинь, по совести: ведь получил по мозгам за дело? Нужно ведь думать, что говорить, а?
Чернявый пробормотал что-то на родном языке, опять сплюнул и неожиданно махнул здоровой рукой:
— Черт с вами! Нычья… Курево оставь только. И спички…
Минут через двадцать, когда уже поступила команда заканчивать рейд и Виноградов стоял рядом с закрепленной за ним машиной, мимо прошествовали опер с протоколами и «травкой», медсестра и наркоман в сопровождении обоих милиционеров — шли они почти мирно, лениво пытась что-то друг другу доказать…
— За яблоками-то пойдешь, Саныч? — высунулся из кабины «ЗИЛа» давешний командир взвода.
— Да ну их… Обойдусь!
— Как хочешь. Спасибо, что выручил!
— Сочтемся, — удовлетворения от сделанного он не испытывал…
* * *
— Что-то он на меня впечатления не произвел, — Демидов с сомнением поднял брови. Его толстый живот с трудом умещался даже на переднем сиденье «мерседеса». — Интеллигент какой-то!
— Шеф, ты ж его только издали видел, — референт наконец уловил момент и вырулил на скоростную полосу.
Машина, взревев двигателем, устремилась в сторону офиса. — Пинкертон — парень жесткий, когда надо.
— Надо же — Пинкертон! Кликуха, тоже мне… А тот второй — он что, его напарник? Или просто?
— Не знаю. Нет, честно, не знаю! Мое дело — поставить задачу и заплатить, сколько скажет. А уж все остальное — с кем он делится, как работает… Кстати, если он узнает, что я тебя на «смотрины» привозил, — может и контракт расторгнуть!
— Ишь ты! С характером? Ничего… Он что, действительно мент? Не комитетчик?