Батальон ополченцев и группа Минаева с приданным ей взводом материального обеспечения держались до последнего. Они выстояли…
Поток беженцев иссяк. Майор Симонов, НИС-начальник инженерной службы бригады, закончил возиться с последним зарядом, вытер рукой выступивший на лбу пот. Дело сделано. Теперь осталось ждать. Ждать либо команды на подрыв, либо появления ваххабитов. И хотя по изначальной задумке предполагалось дождаться начала переправы противника и только после этого поднять сооружение на воздух, Симонов опасался, что у кого-нибудь в штабе не выдержат нервы и будет принято решение сработать без промедления. На горизонте вовсю гремели взрывы, выстрелы сливались в бесконечный грохот, а здесь, у реки, стоило только заткнуть уши, царили покой и умиротворение. Перепархивали с куста на куст мелкие пичуги, плескалась все-таки каким-то чудом выжившая в реке (после стольких-то лет безудержного лова сетями и битья электроудочками) рыбешка.
Урчание моторов Симонов услышал не сразу, точнее, вообще не услышал, и если бы не заблаговременно выставленный наблюдатель, он, замечтавшись, так бы и прозевал появление трех мчавшихся во всю прыть «Уралов».
– Командир! – Окликнувший майора старшина Пряхин слегка приподнялся, и даже это движение не сделало его заметным. На фоне осоки и разросшегося рогозника его камуфлированное одеяние полностью сливалось с местностью. Собственно, как и у всех остальных помощников Симонова. Маскировались они с особой тщательностью. Майор не только собирался потопить несколько вражеских машин, но и отойти, не привлекая к себе внимания. Начальник инженерной службы повернул голову на звук голоса и только тогда заметил приближающиеся машины. В эту же самую секунду послышался быстро нарастающий звук авиационного двигателя, перемежаемый характерным шелестом-свистом стремительно вращающихся лопастей – к речному руслу выскочил низколетящий «крокодил», подскочил над деревьями, набирая высоту, и понесся дальше. На его подвесках отчетливо виднелись сигары стокилограммовых бомб.
– Да чтоб тебя! – выругался майор, мысленно потрясая кулаком в сторону пролетевшего вертолета. То, что его появление не сулило ничего хорошего, Симонов понял сразу, как только сумел разглядеть на фюзеляже неровный, расплывающийся на камуфлированном фоне рисунок колышущегося на ветру знамени. К этому моменту «Уралы» поравнялись с привставшим на колено майором. Первый начал притормаживать, видимо, не желая «лететь» на скорости по шаткой поверхности понтонов.
– Гони, гони! – заорал Симонов, вскакивая на ноги и размахивая руками. Машины, ревя дизельными двигателями, взобрались на понтон и покатили к противоположному берегу. Меж тем вертолет – видимо, летчики заинтересовались понтонной переправой – по широкой дуге пошел на разворот.