– Значится, так. – Кравчук окинул взглядом сидящих за столом членов совета. – Предлагаю кинуть жребий.
– Ага, и бросили все жребии, и стало всем легко, на дно идет не кто иной, как сам капитан Садко, – с сарказмом процедил Пащенков.
– Что, мне идея нравится. – До того усиленно рисовавший в блокноте кривые рожицы Востротин неожиданно поддержал командира батальона связи.
– Почему бы нет? – Я пожал плечами, присоединяясь к поданному предложению. – Фортуна – это все же хоть какая-то справедливость. По-любому лучше назначения.
– Хм. – Пащенков осуждающе покачал головой, тем не менее достал офицерскую линейку и начал отрывать от лежащего на столе листа А4 узкие полоски, тут же разрывая их на три части. Когда набралось нужное количество листочков, Виктор карандашом проставил на них номера групп. Свернул трубочками, бросил в стоявшую на столе кепку, несколько раз усиленно тряхнул.
– Ну, кто? – Он обвел взглядом сидевших за столом.
– В общем, как лицо, так сказать, не заинтересованное, – Кравчук поднялся из кресла, – и как предложивший всю эту кутерьму, я готов взять эту миссию и, соответственно, ответственность на себя. Добро?
Никто не возражал.
Алексей Степанович отодвинул кресло, вышел из-за стола, подошел к Пащенкову, запустил руку в протянутую навстречу кепку, долго перебирал пальцами, наконец вытянул свернутую трубочку.
– Держи, – сунул ее в руку Куличкина и вернулся на свое место.
– Разворачиваю, – огласил свое решение Петр Андреевич и незамедлительно его исполнил. – Одиннадцать, – провозгласил он, бросая на стол теперь уже никому не нужный клочок бумаги.
– Одиннадцать?! – машинально повторил Востротин.
– Чья группа? – поинтересовался Кравчук.
– Минаева, – буркнул я, на что Пащенков ехидно хмыкнул.
– Высшая справедливость, говоришь, да?
Я промолчал, чем было возразить? За предыдущий месяц Костик Минаев прославился тем, что умудрялся проскакивать без боя там, где другие огребали по самое не балуй. И если все остальные не вылезали из боестолкновений, то группа Костика умудрилась поучаствовать всего-навсего в двух-трех перестрелках. При этом никто не сомневался – Минаев усердно ищет ратной славы, вот только она от него бежит. Его группу отправляли на самые трудные участки, но всегда к моменту его прибытия, словно по мановению волшебной палочки, противник начинал спешное отступление или совершал какую-нибудь глупость, вследствие которой к приезду Костика все благополучно заканчивалось. В бригаде даже стало считаться хорошей приметой появление Костика. Он начал числиться неким талисманом. Дошло до того, что если кто-то попадал в очередную задницу, то, запрашивая помощи, неизменно требовал отправить к себе именно группу Минаева.