Ключ благополучно пережил заплыв, уцелел в кармане джинсов, как и мобильник с записью осиповской исповеди – Олег берег его, как самое дорогое. Он открыл дверь и оказался в квартире. Быстро осмотрелся и стал переодеваться. Натянул вместо мокрой сухую одежду, чувствуя, как отогревается тело, как бежит по жилам кровь. Сунул мокрый паспорт Морока в карман осенней, не по сезону тонкой куртки, пошел во вторую комнату и открыл старый сервант, где за коробками с книгами и посудой обнаружилась серая спортивная сумка из плотной ткани. Олег вытащил сверху прикрывавший содержимое черный пакет, запустил руку внутрь и сразу наткнулся на плотную пачку денег, а в боковом кармане лежал новенький выключенный мобильник.
Сумка оказалась тяжелой и неудобной, била по бедру, когда Олег, перекинув ремень через плечо, бежал по лестнице вниз. Он выскочил из подъезда, огляделся и рванул было к маршруткам, но остановился на полпути, побежал обратно на шоссе и поднял руку.
Попутка остановилась минут через семь, и водитель согласился подкинуть Олега до «поста», то есть до первой остановки за городом. Долетели быстро, Олег расплатился и дальше километра три шел по обочине пешком, пока не добрался до небольшого мотеля. Тот стоял в стороне от дороги, почти незаметный за рядами припаркованных поблизости дальнобойных фур – их тут было штук десять, не меньше. Но место, к счастью, нашлось, крохотный отдельный номер в конце коридора на втором этаже, с удобствами в том же коридоре. Он первым делом затолкал сумку подальше наверх шкафа, убедился, что от двери ее не видно, и, пройдя в душ, включил горячую воду, почти кипяток. Долго стоял под ним, не в силах оторваться, пока сердце не заколотилось от жары, а в лицо не ударила кровь. Вышел на ватных непослушных ногах, добрался до своего номера и свалился на кровать, не в силах даже думать ни о пережитом сегодня, ни о завтрашнем дне.
А тот сам ворвался в его номер: сначала за тонкой стенкой раздался оглушительный мат и грохот, будто по полу гантели рассыпали, потом кто-то весело хохотал в коридоре, потом в дверь постучали. Олег еще неважно соображал спросонья, полежал, прислушиваясь к звукам снаружи, и решил не открывать. Но стук повторился, уже более настойчивый, за дверью послышались голоса. Мгновенно резанувшее чувство опасности подстегнуло, и Олег быстро оделся. Понятное дело, если бы за ним пожаловала полиция или люди Чиркова, так деликатно стучать в дверь ни те, ни другие не стали бы, а вломились бы, растоптав, к чертям, фанерную створку. Как бы то ни было, придется открыть. Олег огляделся по сторонам в поисках чего-либо острого или тяжелого, ничего такого не обнаружил и, приготовившись к самому нехорошему, повернул ключ в замке.