— Прости несносное дитя свое, матушка.
Когда она появилась, улыбка сама коснулась моих губ. Не могла я без радости смотреть на этого духа. Вирь-ава мне как мать родная. Всегда выслушает, посоветует, поможет, дорогу укажет да бранить не будет.
Но теперь женщина хмурилась, и это было слишком болезненно для меня.
— Прости за обиды, причиненные лесу, добрая хозяйка.
Вирь-ава замахала руками и указала на меня. Точнее на мою голову. И тут-то я поняла, что так не пришлось по сердцу духу леса. Смерть на моем челе. Поспешно сняв обруч, я убрала его подальше и снова с тоской посмотрела на нее.
— Грешна, — призналась я. — Но не суди меня строго, матушка, тебе ли не знать, зачем все это.
Вздохнув, она коснулась костлявой, некрасивой, но такой родной рукой моих волос. Ее зелено-карие глаза были полны материнской любви и грусти, самой стало очень стыдно. Но от идеи я не собиралась отказываться, и она это понимала. Вместо того, чтобы продолжать меня журить, Вирь-ава протянула руку куда-то в сторону. Обернувшись, я увидела, как из-за кустов выходит синеволосый асур.
— Я просила тебя подождать.
Он не ответил, а с легким кивком подошел к нам и встал за моей спиной каменным монолитом. Отмахнувшись от него, я продолжала:
— Матушка, помощи твоей прошу. Позволь нам скорее пройти через твои владения. Задержи погоню. Помоги, сделай милость.
Вирь-ава кивнула. Жестом велев мне подняться, она крепко обняла меня. На глаза выступили слезы, а нежность затопила сердце. Улыбнувшись, она смахнула соленые капельки с моих щек и начертала в воздухе охранную руну. А затем поразила меня, взяв мою руку и вложив ее в руку Данте.
— Я позабочусь о ней, — кивнул тот, сжимая мои холодные пальцы.
Матушка кивнула и ушла.
Дальше дорога пошла, что скатертью стеленная. Ветки сами раздвигались, деревья отступали, а земля ложилась под ноги лошадям в широкую дорогу, где можно спокойно ехать двоим. Но стоит обернуться, густой непроходимый бор, где темно как ночью.
Сначала мы ехали довольно быстро, но потом решили не спешить. Лесная матушка знала, что делала, не один отряд укрыла или загубила.
Не слезая с Бинки, я достала из седельной сумки по пирожку, один из которых протянула Данте.
— Зачем ты преклоняешься пред лесной хранительницей? — спросил асур, быстро разобравшись с завтраком.
— Меня так учили. Всех женщин учат, просто мало к кому она выходит. А мне лесная хозяйка как матушка. Она мне жизнь спасла. Да и вообще часто помогала.
— Ты знаешь, что как невеста повелителя стихий можешь не преклоняться пред ней и требовать, а не просить?