— Сколько можно! — скорчил жалобную мину Ален. — Чуть что, сразу я! Думаете, мне самому не надоело таскать домой спившегося монарха и выслушивать, что думает по этому поводу ее величество? Потерпите еще лет десять, больше он все равно не протянет.
— Давайте не будем отвлекаться, — прервал их Хирон. — Итак, господа, как вы полагаете, следует ли нам устраивать официальную проверку Шеллара? Мне кажется, это лишнее. Даже если там что-то не так, мы этого не выясним. Если бы это вообще можно было как-то обнаружить, нам бы не сделали такого щедрого предложения.
— В чем тогда подвох? — с интересом повела глазами Джоана.
— Интересный вопрос, — улыбнулась Морриган. — Понятно, что слухи, появившиеся в последнее время, очень не нравятся его воскресшему величеству и его придворному магу. Ясно, что, затевая публичное расследование, они ожидают официального опровержения сплетен. Однако от исчерпывающих объяснений коллега все-таки уклоняется. Я согласна с Хироном, мы ничего не обнаружим, поскольку дело, очевидно, не в подмене или некромантии. Значит, возможен некий третий вариант, которого не учли или до которого не додумались авторы слухов… или просто не стали использовать, поскольку ничего порочащего в нем нет. Мне хотелось бы, дорогой Истран, задать тебе один вопрос, чтобы проверить, уйдешь ли ты опять от ответа, скажешь правду или откровенно солжешь.
— Я весь внимание, — галантно раскланялся придворный маг Ортана.
— Твой король вообще смертен?
Присутствующие зашевелились, Джоана ахнула, непосредственный Ален вслух присвистнул.
— Поздравляю, Морриган, — покачал головой мэтр Истран. — Такой вариант даже мне не пришел в голову. Что ж, отвечу честно. По всем параметрам Шеллар такой же смертный человек, как и все. Однако точно в смертности человека можно убедиться единственным способом, и этого, как ты знаешь, пока не случилось. Убедиться в его бессмертии также можно только одним способом, и вынужден тебя огорчить, ничего подобного в день свадьбы не случилось, если ты на это намекала. Как мне ни жаль вас разочаровывать, господа, я сказал вам правду. Его величество действительно не умер и не воскрес, а был спасен при помощи некоего снадобья, о котором никто никогда не слышал. Я отказываюсь посвятить вас в подробности вовсе не потому, что мне есть что скрывать, а потому, что связан обещанием. Полагаю все же, что молчание — ничтожная плата, несоизмеримая с ценой, коей является человеческая жизнь. И с вашей стороны будет неуместно и безнравственно настаивать на том, чтобы я нарушил данное слово.