– Этот тип недолго радовался, – сказал Никлас Линде, убрав мобильный телефон. – То, что ты видела на носу, – это три тонны гашиша. И рулевой и оператор уже сидят в тюрьме в Гранаде.
Он снял руку с ее колена.
Анника рассмеялась.
– Евросоюз заключил сделку с марокканским правительством, – сказал Кнут Гарен. – Государство вмешалось и обработало ядохимикатами миллионы гектаров конопляных плантаций. Как ты думаешь, что это принесло семьям, жившим на продаже гашиша? Правильно, они лишились хлеба насущного. И что же они стали делать?
Он развел руками и откинулся на спинку стула.
Анника поняла, что вопрос был задан для усиления драматического эффекта, и терпеливо ждала ответа.
– Плантации были уничтожены, – сказал Кнут, – но все остальное осталось без изменений.
Он снова подался вперед.
– Вся инфраструктура: персонал, покупатели, продавцы, транспортные средства, лодки, автомобили, контейнеры, контактная сеть, дистрибьюторы… так что же они теперь делают?
– Они стали перевозить и продавать что-то другое, – предположила Анника.
– Они стали перевозить и продавать кокаин, – сказал полицейский. – Марокко и Западная Сахара стали транзитными маршрутами поставок кокаина, и именно здесь, где мы сейчас сидим, находятся ворота к заказчикам. Весь кокаин поступает с плантаций в Южной Америке, и почти весь этот груз проходит через юг Испании на рынки Европы.
– Сколько груза удается конфисковать?
– Приблизительно десять процентов от общего его количества, в среднем девяносто килограммов в день. По грубым расчетам, ежедневно через Испанию в Европу поступает около одной тонны кокаина.
– Боже! – воскликнула Анника и сделала запись в блокноте.
Кнут Гарен наклонился к ней.
– Знаете, какая самая большая проблема наркодельцов? – спросил он.
Анника молча посмотрела на него.
– Какая? – спросила она наконец. – Подкуп таможни? Поиск кадров контрабандистов? Создание новых рынков?
Кнут покачал головой:
– Да, все это трудности, но самое трудное – это куда-то деть всю наличность.
Анника недоверчиво посмотрела на полицейского:
– Это трудно? Потратить денежные знаки?
– Да, отмывание денег – это самая сложная задача. И мы должны сделать ее еще сложнее. Именно поэтому проводят такие семинары, как сегодня.
Полицейский доел лук и посмотрел на часы.
– Ну, мне пора в Гранаду. Ты довольна?
Анника перелистала свои записи. Ее интересовало еще многое, но полицейский спешил по делам, а она сильно устала, и голова уже соображала довольно плохо. Она улыбнулась норвежцу:
– Огромное тебе спасибо. Ты вел себя просто по-рыцарски. Мне осталось только спросить совета относительно людей, у которых я хотела бы взять интервью. Например, я хочу поговорить с адвокатом Хокке Мартинеса…