Анника посмотрела на часы.
– Я сейчас поднимусь в номер и обработаю неоспоримые факты. Давай встретимся здесь через час.
Она подошла к прилавку, взяла хлеб, сыр, ветчину, завернула еду в салфетку и положила в сумку.
После этого поднялась в номер, позвонила Карите Халлинг Гонсалес и рассказала о серии статей. Они договорились, что Карита приедет в Малагу и они встретятся в фойе в девять часов.
Анника позавтракала хлебом, сыром и ветчиной, одновременно просматривая в Сети утренние шведские газеты. Выключив компьютер, она некоторое время сидела за столом и оглядывала номер. Потом встала и медленно подошла к нетронутой постели. Анника до сих пор ощущала влажные простыни постели Никласа.
«Это не любовь, – подумала она. – Это просто мое желание».
Тюрьма находилась в «полигоне», не очень далеко от аэропорта. Здесь преобладали одноэтажные дома, построенные из бетона и облицованные тяжелыми известняковыми плитами, которые, вероятно, когда-то белыми. Теперь же они были зеленовато-серыми и ноздреватыми от морских ветров и влажности. Круглое здание тюрьмы было обнесено кирпичной стеной, увенчанной колючей проволокой под током.
– Да, прямо скажем, не «Хилтон», – произнесла Карита Халлинг Гонсалес с заднего сиденья, глядя на тюрьму.
Анника посмотрела на часы. До оговоренного начала посещения оставалось еще четверть часа.
Они остановились в тени, на улице, огибавшей тюрьму с севера. На табло приборной доски высвечивалась температура наружного воздуха – тридцать два градуса.
– Почему этот парень хочет дать интервью газете? – поинтересовалась Карита.
Лотта посмотрела в окно. Анника обернулась, чтобы видеть Кариту.
– Именно об этом я хочу спросить его самого. Он понял цель.
– Ты не думаешь, что он хочет на что-то обменять свои откровения?
Анника пожала плечами:
– Я немногое могу для него сделать – только написать о нем в газете.
– Что ты о нем знаешь? – спросила Карита.
– Его мать – наполовину испанка, наполовину шведка. Отец испанец. Парень был задержан в Ла-Кампане как предполагаемый наркокурьер. Я хочу написать его краткую биографию, его происхождение, рассказать, как он стал наркокурьером, и немного окунуться в атмосферу мира наркодельцов…
– Очень плохой свет, – проворчала фотограф. – Все очень плоское, никаких контрастов, никакой тени.
Анника посмотрела на Лотту. Та напряженно вглядывалась в пейзаж за ветровым стеклом, словно старалась оценить каждый миллиметр пространства.
– Надо было назначить встречу чуть пораньше, чтобы добиться определенной глубины изображения, – не скрывая досады, произнесла Лотта. – Надо было приехать сюда на рассвете.