Значит, он служит в Мальмё.
– Насколько ты занят?
– Я провожу расследования и принимаю решения: должны ли мы вмешаться? Имеет ли смысл подождать? Следует ли нам конфисковать груз, или надо дождаться заказчиков?
– Как это вы сделали с тем, другим грузом на Новый год? – напомнила Анника. – С грузом апельсинов, когда схватили отправителей?
Полицейский угрюмо поморщился.
– Машину оставили в Карлсруэ. Стенки контейнера были взломаны. Отправитель сбросил груз в Рейн.
– Вот это да, – удивилась Анника.
– Это была чертовская неудача, – посетовал Линде. – Но самое неприятное, что именно я настоял на том, чтобы отложить задержание.
Несколько минут они молчали. Улицы стали забирать вверх, ворота становились все роскошнее, а стены – выше.
– Подумать только, какая безвкусица, – подала голос Лотта с заднего сиденья. – Кто захочет здесь жить?
Люди, которые смогли заплатить за это десять миллионов евро, подумала Анника.
– Часто ли здесь нелегально работают шведские полицейские? – спосила она.
– Этого я не могу сказать.
– Но если это происходит, то как они работают?
– Мы сейчас говорим об активном агенте. Он внедряется в организацию и даже может стать ее руководителем. Согласно шведским законам, мы не имеем права провоцировать преступления, что является обычно практикой в некоторых других странах. Это делает ситуацию затруднительной с юридической точки зрения.
– Но у нас есть такие агенты?
– Такие агенты есть во всех странах.
– Ты знал Давида Линдхольма?
Он быстро метнул на Аннику удивленный взгляд:
– Парня с телевидения? Нет. Почему ты спросила?
– Он был здесь несколько лет назад и долго работал на нелегальном положении.
– Давид Линдхольм? Здесь? Когда это было?
Анника задумалась. Юлия была тогда беременна Александром, а мальчику теперь четыре с половиной года.
– Это было около пяти лет назад, – сказала она. – Он с семьей жил в Эстепоне несколько месяцев.
Никлас Линде с сомнением покачал головой:
– Нет, этого просто не могло быть.
– Но это было, я совершенно точно знаю. Мне рассказала об этом его жена. Давид отсутствовал дома неделями и не говорил ни слова, чем он занимался.
Никлас Линде наморщил лоб.
– Я наезжал сюда в тот год регулярно, но могу гарантировать, что у нас не было агента из Стокгольма, направленного в Эстепону. Понятно, что он, конечно, мог быть здесь, но не выполнял никакого задания шведской полиции.
Теперь Анника сморщила лоб и задумчиво уставилась в окно. Может быть, она неправильно поняла Юлию?
– Но, возможно, он был так сильно засекречен, что никто не знал о нем? – предположила она. – Ни скандинавские координаторы, ни испанская полиция…