245 62, ЕРУП
Лен: 12 СКОНЕ
Община: 3 °CТАФФАНСТОРП
Приход: 06 УППАКРА
Ему тридцать три года.
Анника начала новый поиск, набрала фамилию – Линде, номер почтового отделения 245 62, пол – женский.
Бинго! Три ответа по тому же адресу.
Линде, Анна МАРИЯ, тридцати трех лет.
Линде, Кайса ЕЛЕНА, десяти лет.
Линде, Альва НАТАЛИ, трех лет.
Его жена и две дочери. Нет ли у него еще и сына?
Она в третий раз начала поиск: Линде, пол мужской и номер почтового отделения.
Снова бинго.
Линде, Бу ОСКАР, восьми лет.
Она долго смотрела на это имя. Мальчик, ровесник Калле. Оскар. Наверное, у него выпадают зубы, и он по телефону рассказывает об этом папе, который работает в далекой Испании.
Тяжелая у тебя работа, Никлас. Жена и трое детей в Ерупе. Интересно, где это? Скорее всего, где-то возле Мальмё. Идиллическое, видимо, место. Энгслюккенвеген.
В сумке зажужжал мобильный телефон. Анника соскочила с кухонного стула, ушибла палец ноги о ножку стола и выбежала в холл.
– Анника?
Это был Никлас Линде.
Анника поспешно посмотрела на компьютер. Не мог ли он видеть ее поиски?
Вполне возможно, но звонит он, наверное, не поэтому.
– Привет, – удивленно сказала она. – Я уже в Стокгольме.
– Слушай, – заговорил он, и Анника только теперь поняла, что он говорит очень серьезно и сухо. – Я хочу задать тебе несколько вопросов, ты можешь сейчас говорить?
Она вернулась на кухню и выключила сайт, на странице которого перед ней лежала вся семья Никласа Линде.
– Да, конечно, – ответила она, подняв ушибленную ногу.
– Речь пойдет о Юхане Зарко Мартинесе, шведском гражданине, с которым ты встречалась в тюрьме в Малаге.
– Я слушаю, – сказала Анника.
– Могу я спросить, о чем вы беседовали?
– Конечно, можешь, но не знаю, отвечу ли я. Если речь идет о каких-то личных вещах, то, знаешь, есть закон о защите источников и…
– Парень умер, – сказал Никлас Линде. – Сегодня утром его нашли в камере мертвым.
У Анники подкосились ноги, и она опустилась на стул. Сквозь жужжание компьютера она слышала, как шумит в ушах кровь.
– Умер? От чего?
– Его, естественно, вскроют, но некоторые вещи врач может утверждать уже сейчас. У него были узкие зрачки, точечные. Это очень характерно для передозировки морфина.
Анника тряхнула головой, чтобы прийти в себя.
– Морфина? Но как он его получил там, в тюрьме?
– Вот об этом-то я и хотел тебя спросить. Ты была последней, кто с ним говорил. Он просил наркотики, когда вы разговаривали?
У Анники сильно забилось сердце и вспотели ладони.
– Нет, – нервно ответила она. – Он сказал, что редко нюхает кокаин, предпочитает пиво.
Она с трудом сглотнула и кивнула самой себе.