– Да я и так уже работаю… А тебе что, не сказали, когда тебя смотреть? – ужаснулась коллега.
– Я… я просто сама не спросила. Так торопилась, что… Нет, они, конечно, хотели сказать, даже собирались меня довезти до дома, но… мне было некогда! – быстро придумала Катя, пытаясь показать все в лучшем свете. – И вообще… Съемки прошли изумительно! Так что… приглашай, кто на прием?
– Катерина! Да ты… садистка! – едва не застонала Машка. – Я тут жду… Ты что, не можешь рассказать, как там было?
Ох, не любила Катя эти разговоры бестолковые. Но… Машка все равно не отстанет.
– Там был очень роскошный зал, а еще… Мы пили кофе, ели бутерброды… Кто у нас там в приемной?
– С икрой? – сглотнула Машка. – Бутерброды с икрой?
Катя судорожно попыталась вспомнить, что там было на столах у мужчин, и не вспомнила.
– Ну конечно, с икрой! Не с маслом же… – гордо расправила она плечи. – Давай уже работать. Мне надо будет на обед еще домой сбегать, Чижика подлечить.
– А что – Чижик снова у тебя?
– Да… Я так подумала… И Роджер очень попросил… У него постоянные выступления, ты же понимаешь.
Машка сочувственно покачала головой:
– Конечно, я понимаю… я могу войти в положение… Ка-ать… а он… это… Говорят, он жуткий бабник, это правда? – она хитренько улыбалась. – Он к тебе… не того? Свидания не назначал?
Катя вытянулась струной.
– Маш, да кто тебе такой ерунды наговорил? Роджер, он… Он много работает! Очень много! Ты бы видела, сколько сил отнимают съемки! Я только один день поработала с этими… съемщиками и до сих пор в себя прийти не могу, а он с ними каждый день, каждый день… Вот я, например, никакого мужчину сейчас даже видеть не хочу! А он каждый день перед камерами, ты думаешь, ему есть дело до женщин?
Катя сама не понимала, почему так горячо оправдывает Роджера. Вроде и нахамил он ей вчера, и обидел незаслуженно, а потом и вовсе бросил в гостинице, как ненужную вещь. Но восхищение кумиром в одночасье не проходит. За последние пару дней Катя имела возможность видеть Сидоревского таким, каким его никогда не показывали по телевизору, и этот новый для нее образ был весьма далек от привычного экранного. Тем не менее ореол Роджера как гениального певца все еще сиял в ее воображении, и отделаться от него было непросто. Да и не собиралась она отделываться. Пусть сияет. Это ведь и ее собственную самооценку повышает. Она – рядом с великим человеком!
Машка серьезно смотрела на Катю и, казалось, глотала каждое слово. Но только казалось.
– Сразу видно, Кать, что не предназначена ты судьбой для большого экрана, – сделала она вывод. – Вот меня б кто снял, так я бы! Ого-го! Видел бы меня потом твой Ромочка!…Кстати, ты только представь! Вчера эта мадама, мамаша его, раскритиковала все! Ужин мой ей не понравился! «Не хватает остроты. Как в пансионате!» А я ей, дура, приготовила мясо по-французски! Обои мои ей тоже не понравились – «серенько, старенько, никакой эксклюзивности! Срочно переделать!» А я ведь этот ремонт… Кать, ну ты же помнишь, я обои в прошлом году клеила! А диван! «Сейчас такие клик-кляки даже на помойку стыдятся выкидывать!..» Кать, а что такое клик-кляк?