- Конечно, когда-нибудь я покину этот бренный мир, но надеюсь, что не так скоро. На все воля Божия. Мне бы хотелось дожить до того счастливого времени, когда восстание закончится и будет восстановлен порядок. Во имя короля Джорджа, - торжественно провозгласил Эзра.
- Молю Бога, чтобы эти времена поскорее наступили.
- Да будет так, лейтенант! Но Вы мне не ответили.
Флетчер устремил на Эзру помрачневший взгляд серо-голубых глаз.
- Мне кажется, - медленно произнес он, - что миссис Эшли - упрямая женщина, которая не нуждается во мне. Я также думаю, что не смогу сделать ее счастливой, вопреки тому, что Вы говорили. Ее увлечение политикой слишком сильно, чтобы мы смогли создать прочный союз. Она вполне самостоятельна, и в ее жизни нет места для чувства к таким людям, как я.
Флетчер не решился сказать Эзре, что решение уже было принято самой миссис Эшли. Он только перечислил причины, которыми она руководствовалась.
- Но я обещаю Вам, - заверил Флетчер, - что сделаю все, о чем Вы меня просили, потому что мы в ответе за тех, кого любим. И хотя Вы сомневаетесь в любви с первого взгляда, поверьте мне, Эзра, я действительно люблю миссис Эшли. Я не знаю, к чему это приведет, но боюсь, что я уже ничего не могу с собой поделать.
Флетчер говорил таким искренним и проникновенным голосом, а в его словах звучала такая глубина чувства, что у Эзры не осталось сомнений в правильности принятого им решения.
- Вам нужно спешить, Айронс, я и так задержал Вас слишком долго.
- У меня прекрасная лошадь, Эзра. Не беспокойтесь, - сказал Айронс, и, уже выйдя в коридор, обернувшись, добавил:
- Пожалуйста, захлопните дверь перед уходом.
- Да, да, конечно, - прошептал Эзра вслед.
Оставшись один, Эзра застегнул сюртук и собрался уходить. Разговор отнял у него очень много сил. Два совершенно несовместимых желания теснились в его душе: первое - соединить лейтенанта с миссис Эшли, которая сейчас была одинаково недоступна для них обоих, и второе, пожалуй, не менее сильное, исключить Айронса навсегда из их маленького общества, разрушить треугольник, который они сами создали.
Эзра вышел в коридор, тяжело опираясь на, палку, с которой он теперь не расставался, и захлопнул за собой дверь. Страшная тоска охватила его. Что ж, у него не оставалось выбора. Если он действительно любил Веру, он должен был дать ей возможность продолжить жизненный путь с человеком более молодым и надежным, чем он сам.
Внизу еще раздавались шаги Флетчера, и Эзра попробовал его догнать, но очень скоро понял безнадежность своей попытки. И он вдруг ясно осознал, что эта зима была его последней зимой.