И все это он проделывал молча, ничем явно не выказывая влечения, которое вспыхивало между ними всякий раз, как они оставались вдвоем.
Брин быстро осознала, что Габриэль просто мучает ее. И у него прекрасно это получалось.
С каждым днем этих пыток Брин постепенно становилась все более нервной. Ее начинало трясти, как только она подходила к галерее «Архангел». Все ее тело словно сжималось от предвкушения – возможно, именно сегодня Габриэль сжалится и обратит на нее внимание, пока она еще тихо не сошла с ума от всепоглощающего желания.
Ко дню начала выставки Брин осознавала, что никогда в жизни не была так помешана на мужчине: на его соблазнительном пряном мускусном запахе, на том, как играли мышцы его торса и спины, когда он снимал пиджак и галстук. Если они не находились в залах галереи, Габриэль всегда оставлял расстегнутыми две верхние пуговицы рубашки, чтобы она могла еще раз полюбоваться его накачанным телом. В эти минуты Брин мечтала об одном: запустить пальцы в кудри на его груди, гладить упругие мышцы, шелковистые волосы на затылке.
«Остался еще только один день, всего несколько часов мучений», – сказала самой себе Брин в то утро, двигаясь в направлении «Архангела» и закрытой западной галереи, где к выставке были подготовлены работы шести художников. На это мероприятие пускали только по приглашениям. Резко остановившись у входа в западную галерею, Брин поняла, что, к сожалению, сегодняшний день будет самым тяжелым из этой двухнедельной пытки. У нее перехватило дыхание и она побледнела, когда увидела трех мужчин, тихо беседующих в глубине зала. Конечно, Габриэля она узнала мгновенно. Безусловное внешнее сходство между тремя мужчинами подсказало ей, что эти двое должны быть братьями Габриэля, Микаэлем и Рафаэлем Д’Анжело.
Габриэль почувствовал присутствие Брин еще до того, как повернулся и увидел ее, замершую в нерешительности при входе в зал. За эти две недели он настолько остро стал ощущать ее присутствие, что его кожу словно начинало колоть иголками, когда Брин оказывалась где-то поблизости. Аромат ее духов вызывал у него моментальную эрекцию. А от звука ее голоса с хрипотцой поднимались волосы на затылке и по спине пробегала волнительная дрожь.
Габриэль уже сбился со счета, сколько раз он хотел положить конец этой пытке, которая превратила его дни в непроглядный ад, а ночи – в бессонные кошмары. Он хотел обнять ее, прижать к себе, поцеловать… Единственное, что удерживало его от этой попытки, была сама Брин. На этот раз она должна прийти к нему. И если для этого потребуется ждать еще тысячу лет, так тому и быть. Брин показалась ему такой беззащитной в этой черной майке. Он осознал, что последние две недели измучили ее так же сильно, как и его.