На площади установилась минута молчания на полчаса. Король эльфов пытался собраться с мыслями, а мои попутчики вытаращили глаза, заподозрив меня во внезапном умопомешательстве.
— Всех? — уточнил эльф.
— Всех! — решила я.
— За королевскую труппу вместе с пожитками еще один золотой, — определил король. — Где ты собираешься взять такую кучу золота?
— У меня есть предложение…
В конце‑то концов, если уж я в данном измерении оказалась менестрелем с неограниченным запасом интересных историй, глупо было этим не воспользоваться! И я предложила королю сагу о великом эльфийском прошлом, утверждающую неотъемлемые права эльфов на весь мир. Король заинтересовался. Я тут же (кратенько, по общим вехам), рассказала содержание истории.
— Если твоя история мне понравится, я отпущу вас, — решил король, удобно устраиваясь на троне.
Ага! Нашел дураков! Нет уж, радость моя, сначала поклянись, что если останешься доволен историей, то подаришь нам жизнь и свободу, и не будешь препятствовать нам покинуть эльфийские земли. Ну а чтоб у тебя не возникло соблазна, выслушав историю, сказать, что она фигня полная, поклянись, что не будешь записывать ее на магические кристаллы.
— Что ты себе позволяешь, девчонка?! — возмутился король.
— Если моя история понравится вашему величеству настолько, что вы попросите повторить ее, чтобы записать на магические кристаллы, вы исполните свою клятву и отпустите нас, — твердо сказала я. Наглеть, так уж по полной программе! — А я обещаю подарить вам эту историю и никогда не исполнять ее больше, чтобы вы могли передать ее вашему менестрелю, — «добила» я короля. Не может быть, чтобы заносчивые эльфы не страдали от отсутствия подходящих историй!
Оказывается, еще как страдали. Мое предложение, за которое меня в любом другом мире вздернули бы в первую очередь, здесь произвело впечатление. Мне вернули лютню, я села на помост и подробно пересказала часть Толкиновского «Сильмариллиона». Естественно, с эльфами во всех подходящих и не подходящих ролях. В ход пошло все — и история возникновения Средиземья, и сами Сильмариллы, и (естественно!) любовь. Эльфы были в ауте. Они настолько увлеклись повествованием, что даже вышли из своего образа холодных и надменных созданий, вздыхая, вскрикивая, ругаясь и всячески переживая за судьбу героев. Бедному эльфийскому королю просто ничего не оставалось делать, кроме как отпустить нас на все четыре стороны, так захотелось ему иметь у себя в архиве подобную историю. Ну, я кочевряжиться не стала. И в качестве бонуса, переврала еще и часть «Властелина колец». К моменту, когда гордый эльфийский принц потерял палец на горе Ородруин, большая часть эльфов буквально плакала.