Вовчик привёл нас к большой юрте, раскрашенной в красный цвет, откинул полы ткани, служившие дверью, сделал приглашающий жест.
Внутри было темно, но обстановка оказалась точь-в-точь как в городской управе какого-нибудь поселения Зелёного Города. Полы и стены покрывали ковры, середину занимал большой стол, в углу стоял столик поменьше, на нём я увидел печатную машинку, затушенную лампу и кипу папок. Рядом были железный шкаф и картотека, на дальней стене висела икона с зажжённой лампадой.
– Андрей Игоревич, к вам пришли из Зелёного Города, – угодливо улыбнулся Вовчик, поклонился и вышел прочь.
За столом в центре юрты сидел мужчина (видимо, тот самый атаман) и чистил пистолет. Из отверстия в потолке лился свет, хорошо его освещая. Когда Вовчик скрылся, мужчина собрал пистолет (это оказался Стечкин) и поднялся нам навстречу. Был он невысокого роста, но крепко сбитый. Волосы тёмно-русые, на висках седина. Лицо славянское, немного искривлённый нос, твёрдый подбородок, небольшой рот, почти сросшиеся чёрные брови. На вид я дал бы ему лет сорок. Одет он был без изысков: простой свитер из верблюжьей шерсти и джинсы.
Когда он подошёл поближе, я разглядел его глаза, тёмно-серые, отливавшие синевой, они напоминали поверхность лесного озера весной, наполненного талой водой.
– Ярослав, – сказал Сэнсэй, протягивая руку Андрею.
– Андрей. Рад вас видеть, – сказал атаман, отвечая на рукопопожатие.
Я испытывал противоречивые чувства. С одной стороны, был искренне рад, что нашёл близкого, как мне показалось, похожего на меня человека. И в то же время ощущал если не страх, то настороженность к силе, которая исходила от обладателя этих тёмно-серых глаз.
– Андрей, – красивым голосом сказал атаман, пожимая мне руку.
– Виктор, – ответил я со сдержанной улыбкой.
Рукопожатие его было твёрдым и горячим.
– Вы, должно быть, устали с дороги, – произнёс атаман, когда всех поприветствовал. – Вас разместят в лучших юртах.
– Мы благодарим за гостеприимство, но сначала хотели бы поговорить о волнующем нас деле, – ответил Сэнсэй.
– Ну что ж, я так и думал. Сейчас сюда принесут чем промочить горло, и мы поговорим. Прошу, садитесь. Жалма!
В юрту вбежала женщина лет сорока, вся укутанная в разноцветные тряпки с обшитой бисером плоской шапочкой на голове. Жалма проворно расставила на столе фарфоровые чашки, наполнила их из кувшина сладко пахнувшим настоем, сам кувшин оставила и удалилась. Вот бы все женщины были такие покорные и молчаливые, насколько бы легче стала жизнь!
– Это чай. Серьёзный разговор не терпит градуса, – произнёс Андрей, поднимая чашку с настоем, когда все заняли места за столом. – Ну, ваше здоровье.