Она плетется по ступенькам вниз, на проходную полицейского участка. Туда ее лично вызвала Бекка Фишер. Элли устало трет глаза, радуясь, что здесь нет зеркал. Сама Бекка всегда выглядит безукоризненно и собранно, как и положено женщине, у которой нет детей.
— Хлоя Латимер написала мне, — говорит Бекка с огорченным видом. — Это насчет Марка. В ту ночь он был у меня, примерно до часу.
Секрет тайного свидания на вершине скалы раскрыт. Первая реакция Элли — облегчение. Измена — это, конечно, ужасно, но все же гораздо лучше тех сценариев, которые уже начало рисовать ее воображение. Но за этим быстро следует другое чувство: ей заранее очень жаль Бэт. Это убьет ее. Затем наступает пора злости, и в ней закипает ярость. Да как они посмели?!
Элли желает, чтобы Бекка произнесла это вслух.
— И что вы делали?
Свое презрение она выражает в насмешливом тоне, с которым это сказано, — в чем-то таком, что нельзя зафиксировать, чтобы потом использовать против нее.
— Занимались сексом. — Бекка с вызовом выставляет вперед подбородок, но эта воинственность быстро сменяется раскаянием. — Да я все понимаю. Это было худшее решение в моей жизни.
Они приводят Марка из камеры. С наступлением темноты комната для допросов перестает действовать как солнечные часы. Единственный свет, который проникает сюда снаружи, — это блеклое неподвижное сияние уличных фонарей, и от этого кажется, что время вообще остановилось.
— Почему вы не рассказали нам, что в четверг вечером были с Беккой Фишер? — спрашивает Харди.
— А вы как думаете? Если это выплывет…
Харди скептически присвистывает.
— Так вы насчет сплетен переживали?
— Не сплетен, — отвечает Марк. — Насчет нескольких жизней. Моя семья. Бизнес Бекки. Если вы не жили в Бродчёрче, вам трудно понять, как такие вещи прилипчивы. — Он смотрит на Элли. — Ты не можешь сказать об этом Бэт! Это в первый раз, когда я был с кем-то еще. Возможностей у меня было много, но я никогда ничего такого не делал.
Кровь у Элли закипает от праведного негодования за Бэт. Так он хочет себе медаль за все те разы, когда устоял?
— Тогда почему же это случилось теперь? — спрашивает Харди.
— Мы просто устали. Я женился в семнадцать лет. Был шанс попробовать чего-то другого… и я им воспользовался.
— Но ведь речь шла исключительно об убийце Дэнни. Почему же вы нам не сказали?
— Потому что… мне было стыдно. Раз в жизни я воспринял это как само собой разумеющееся — и потерял Дэнни. — Он совсем сломлен — прямо несчастный маленький мальчик. — Пожалуйста, не говорите Бэт! Это окончательно добьет ее.