Раньше бег опустошал ее голову. Работа, дети, ссоры с Марком, общий стресс — во время любой пробежки наступал момент, когда она оставалась наедине с топотом своих ног. Сегодня ее тело отказывает раньше, чем она успевает достичь этого состояния. Она не бегала уже несколько недель. Она не ела, не спала, к тому же ее замедляет беременность. Через пятьдесят минут ноги начинают переставать ее слушаться. Ко времени, когда она, тяжело дыша, входит домой через дверь с внутреннего двора, проходит полный час. В гостиной на диване ее ждут Элли и инспектор Харди.
— Где ты была, черт побери? — спрашивает Марк командным тоном, которым он говорит с Хлоей.
— Бегала, — произносит она сварливым голосом, которым ему обычно отвечает Хлоя. — Мне что, больше бегать не разрешается? — Она поворачивается к полицейским. — Я не знала, что вы придете.
— Мы просто хотим держать вас в курсе, — говорит Элли. — Мы попросили криминалистов более детально исследовать одежду Дэнни. Есть несколько зацепок, мы следуем от дома к дому, и на сегодня у нас намечено несколько людей, с которыми мы хотим поговорить.
— Теперь вы хотя бы вокруг меня перестали крутиться. — Марк обиженно складывает руки на груди.
— Не будь мудаком, Марк! — взрывается Бэт, и он в шоке умолкает.
Хлоя изумленно таращит на нее глаза. Бэт кажется, что она заметила на лице Элли молчаливое одобрение.
Напряженную тишину нарушает Харди.
— Мы обнаружили в комнате Дэнни пятьсот фунтов наличными.
— Откуда у него такие деньги и что он мог с ними делать?
Марк смотрит на Бэт, и на минуту они снова родители, объединенные общим замешательством и недоумением.
— Мы надеялись, что это вы нам объясните, — говорит Харди.
Бэт вопросительно смотрит на Хлою.
— Он никогда мне об этом не говорил, — отвечает та.
Лицо детектива-инспектора Харди непроницаемо.
— Сегодня в школе мы проводим собрание, чтобы держать общественность города в курсе расследования, где ответим на любые вопросы, — говорит он. — Вам там быть необязательно.
— Я пойду, от имени нас всех, — решительно заявляет Лиз, прежде чем успел вызваться кто-то еще.
Бэт чувствует необходимость заняться чем-нибудь и не возражает.
— А почему в газетах почти не пишут о Дэнни? — интересуется Марк. — Все на последней странице, и то всего пара абзацев. До него уже никому нет дела?
Харди хмурится.
— Не нужно судить о ходе этого расследования по тому, что появляется в прессе.
— А мы вот тут подумали, — продолжает Марк, — если бы в газетах больше говорилось об этом, может быть, это подстегнуло бы память людей? Что, если кто-то все-таки видел что-то важное, только сам этого не понимает? Если бы было больше…