— Конечно, — ответил он. — Именно поэтому я поручил вам попытаться уговорить Энджи бросить Лумиса и возвратиться домой. Я беспокоился, что с ней может произойти все, что угодно, пока она живет у этих ненормальных психов.
— А сегодня вы получили вторую записку?
— Да. — Было видно, что вопрос страшно удивил его. — Каким образом, черт возьми, вы об этом узнали? Ведь я сжег ее, когда прочитал.
— Мне сообщила об этом Бэби.
Палец Бэби снова вернулся к ней в рот, и она принялась его громко обсасывать.
— Невозможно! — запротестовал Клэй. — Она же ее не видела.
— Вы забываете, что помимо вас записку видел еще один человек, ее автор, — напомнил я.
Он схватил Бэби за руку и вытащил ее палец изо рта.
— Так это ты послала записку?
Она с вызовом посмотрела на него, ее тонкие губы растянулись, обнажив зубы в злобной ухмылке.
— Да, я! Мне хотелось, чтобы ты заплатил за то зло, которое причинил мне, Клэй Роулинз! Именно я сказала Энджи, где ты развлекаешься со своей первой женой. Это было всего лишь начало. Я хотела, чтобы и у тебя сердце так же обливалось кровью, как и у меня!
— А первую записку, Бэби? — спросил я. — Ее тоже вы послали?
— Нет, но она подала мне мысль отправить другую. Я знала, что вторая записка, да еще после смерти Энджи, напугает Клэя до потери сознания.
Она злобно хохотнула:
— Внешне он бесстрашный киногерой, но в действительности — трусливый цыпленок.
Раздался звонок у входной двери.
— Ох, нет! — истерично воскликнула Соня. — Что же это такое? Меня не предупредили, что сегодня — День открытых дверей.
— Скорее «ура-ура, вся банда тут с утра», — мрачно пошутил я. — Впускать их, Соня?
— Ладно…
Она поднялась с кушетки, при каждом шаге ее стройная бронзовая нога соблазнительно высовывалась из разреза платья. Задержавшись на мгновение в дверях, она оглянулась.
— Если я не ошибаюсь в отношении этих незваных гостей, — пробормотала она, — надеюсь, вы отвечаете за свои поступки, Рик?
— Видимо, наши предположения совпадают, — ответил я.
После ее ухода в гостиной воцарилась тишина. Бэби отошла от бара и буквально свалилась в кресло. Палец снова был у нее во рту, она не спускала глаз с Клэя. Тот не обращал на нее никакого внимания, допивал неизвестно который по счету бокал, мрачно думая о чем-то своем. Я закурил сигарету и прошел к окну. Снаружи все еще колдовская калифорнийская ночь очаровывала звездным небом, а свежий бриз из открытого окна веял прохладой.
Но тут появилась группа последних посетителей.
Первой вошла Лайза, ее влажные карие глаза смотрели настороженно на присутствующих, губы кривились в недоброй улыбке, и я снова подумал, что она мне напоминает сатира. На ней были те же шорты канареечного цвета и какая-то белая кофточка, едва прикрывающая грудь. Ее черные зачесанные назад волосы спадали на плечи эффектными волнами, а с мочек ушей свисали длинные серебряные серьги, которые позвякивали при каждом ее шаге.