Через пару километров показались избы. Понаблюдав некоторое время за избами, Саша решил, что немцев в деревеньке не было, шумов моторов не слышно.
Он подобрался к околице и постучал в оконце.
– Кого в лихую годину носит?
– Свои!
К оконцу прильнул дед. Увидев Сашу, он покачал головой, но вышел на крыльцо.
– День добрый! – поприветствовал его Саша. – Не подскажете, что за село?
– Не село – деревня. Запонье называется.
– Это где, чей район?
– На запад Бобруйск будет – километров шестьдесят, на восток, в трех километрах отсюда – Друть, река такая.
– Вот спасибо! А хлеба не найдется?
– Погоди, мил-человек.
Дед отсутствовал недолго. Спустя некоторое время он вышел и вынес в берестяном лукошке кусок хлеба, несколько луковиц, огурцы.
– Соли нет, извини.
– И на том спасибо.
– Ну, прощевай, служивый.
Саша отправился в обратный путь.
Когда бойцы увидели лукошко с провизией, они оживились, обрадовались – особенно старшина.
– Ты уж прости, Терехин. Долго тебя не было, и мы грешным делом подумали – один ушел. Одному-то легче прорваться.
Разделив по-братски скудную еду, они поели. Показалось – сил прибавилось.
Старшина определил по карте место нахождения группы.
– Про деревеньку-то ты спросил, а где фронт, не узнал?
– Откуда деду знать?
Старшина почесал затылок.
– Да, пожалуй, верно. А сам-то как думаешь?
– Полагаю – под Ельней, под Смоленском – туда идти надо.
Старшина долго смотрел на карту, прикидывал, вздыхал.
– Далековато получается, можем не дойти. Устроят немцы еще одну облаву – всем хана будет. И ловко ведь как, едрена вошь, колечко набросили! Чтобы своих сохранить, минометы подтянули.
– Что же, дураки они – грудь под пули подставлять? Немцы с умом воюют да с техникой. Только мы со штыком да с трехлинейкой, – тихо пробурчал Саша.
Старшина прищурился.
– Чтобы я от тебя таких слов больше не слышал. Дисциплину разлагаешь своим неверием в силу русского оружия. Еще увидишь, что мы могем!
Саша спорить не стал, замолк. Если приведется к своим выйти, этот разговор могут передать особисту, а лишних неприятностей для себя он не хотел.
– Старшина, а может, партизанскую войну устроим? Какая разница, где немцев бить? По-моему, так даже сподручнее – врага искать не надо.
– Не, я из кадровых. Привык приказы исполнять, а уж думать, где и как воевать – то командиры должны. Опять же, когда ты в армии, о боеприпасах, обмундировании и питании голова не болит – для того интенданты есть…
Старшина явно хотел пробиться к своим, отметая саму мысль о партизанской войне и диверсиях, как идущую вразрез с уставами. Так ведь не дойдет группа до того же Смоленска – немцы не дадут. Двести километров по немецким тылам – нешуточное дело.