Когда лорд покидал палатку, он опять столкнулся с Уипки, который вертелся у входа, пытаясь по выражению лица выходившего гостя догадаться, о чем шла речь. Но тщетно! Этот человек слишком хорошо владел своими чувствами.
Уипки вызвался сопровождать лорда на обратном пути, и они отправились вдвоем.
— Если вам небезразлична судьба предводителя общины — а он, похоже, дельный человек, — не давайте ему во время похода много пить, — сказал лорд попутчику. — Вода только повредит ему. Заставляйте его время от времени принимать хинин.
— Вы, я вижу, еще и врач, — ответил Уипки, внимательно прислушиваясь к рекомендациям лорда. — А я всего лишь доктор теологии.
— Думаю, что знаю не меньше иного врача, — бросил лорд. — Так что запомните: немного воды и временами хинин. Что касается ревеня, больному он противопоказан.
— А до сих пор он его принимал, — сказал Уипки, стараясь ничего не упустить из советов лорда.
— С этого дня о ревене нужно забыть, иначе через месяц Фортери не будет в живых!
При этом лорд мельком взглянул на Уипки, который, видимо, с головой ушел в какие-то свои мысли. Читал ли он в душе этого человека? Вероятно. В противном случае не давал бы своих советов. Чтобы спасти больного, ему нужно было давать много воды и большие дозы ревеня. Казалось, лорд предвидел, что Уипки в избытке станет давать заболевшему именно то, от чего он его предостерегал.
Тем временем собеседники приблизились к большому костру, вокруг которого расположились несколько мужчин и женщин.
— Лорд Хоуп, если не ошибаюсь! — воскликнул один из сидевших, поднимаясь навстречу лорду.
— Вы не ошиблись, — ответил тот. Он сразу узнал Вольфрама, но не утратил своего обычного хладнокровия.
— Милорд, — сказал молодой человек, понизив голос, — вы нанесли мне смертельную обиду. Такое оскорбление искупают кровью. Мы будем драться этой ночью или завтра на рассвете.
— Драться мы не будем, — отрезал лорд.
— Как? Выходит, вы просто трус и полагаетесь только на своих слуг?
— Дорогой друг, — сказал лорд, побледнев как смерть, — если вы попытаетесь испробовать мою силу и ловкость, то наверняка не уйдете отсюда живым. Но я не собираюсь убивать вас. Я отклоняю ваш вызов. Вы сами виноваты. Вы оскорбили меня в моем собственном доме, и я велел вышвырнуть вас. Только и всего!
Произнося эту тираду, он обводил глазами лица мормонов, собравшихся вокруг костра, пока его взгляд не задержался на лице женщины, так плотно закутанной в свое одеяние, что видны были одни только ее глаза, — так обычно поступают турчанки. Но глаза эти были прекрасны, и хотя читать по глазам нелегко, лорду почудились затаенная печаль и обида.