— Это верно, — согласился Шато-Рено. — Мы все, пожалуй, поддались тогда на эту мистификацию.
— А я вряд ли соглашусь с вами, — возразил д’Эпине немного серьезнее. — Что ни говорите, граф был незаурядной личностью.
— Тут я поддерживаю вас, — заверил его Бошан. — Достаточно вспомнить, как он погубил старого Морсера. Голову даю на отсечение, именно граф был виновником той сцены, что разыгралась в Палате пэров и повлекла за собой смерть генерала. Удивительное было время.
— Дом на Елисейских Полях, который граф тогда занимал, еще стоит, — добавил Дебрэ. — Он подарил особняк Моррелю, и тот жил там некоторое время.
— А Моррель действительно в заключении? — допытывался д’Эпине. — Но ведь среди тех, кому официально предъявлено обвинение, его нет.
— Верно, суду Палаты пэров его не предавали, — сказал Бошан, — но в последнее время режим его содержания в тюрьме стал, говорят, более строгим. Я слышал, что ему не разрешают свиданий с женой.
— Готов подтвердить это, — присоединился к Бошану Дебрэ. — Я читал прошения по этому поводу, направленные его женой министру и королю.
— Выходит, Валентина осталась жива и вышла замуж за Морреля, — задумчиво пробормотал Франц д’Эпине.
— Вы все еще не потеряли к ней интереса? — спросил дипломат. — Радуйтесь, д’Эпине! Во всяком случае, уже тогда она любила своего капитана. Вы никогда не были бы с ней счастливы.
— Это правда, — согласился д’Эпине. — А Вильфор, как я слышал, сошел с ума. Его уже нет в живых?
— Не могу вам сказать, — ответил журналист. — Он исчез так же, как и его сын, князь Кавальканти. Ни о том, ни о другом ничего больше не слышно.
— Как? — вскричал д’Эпине. — Этот подлый преступник ускользнул от наказания? Он же беглый каторжник, убийца — и правосудие его не покарало?
— Ну, я тоже не знаю всех обстоятельств этого дела, — вмешался в разговор Дебрэ. — Но, насколько мне известно, Доказать его причастность к убийству не удалось. Граф Монте-Кристо, единственный свидетель против него, к тому времени уже исчез.
— Исчез после того, как он — все полагали — указал убийцу, — дополнил сказанное Шато-Рено.
— Весьма запутанная история, — сказал д’Эпине. — Кто же была мать этого человека?
Никто не ответил. Бошан, показав глазами на отвернувшегося в это время Дебрэ, приложил палец к губам — вероятно, чтобы дать знак д’Эпине. Тот понял намек.
— Выходит, имени де Вильфора оказалось достаточно, чтобы дать преступнику ускользнуть? — спросил он затем.
— Похоже на то, хотя с полной уверенностью сказать трудно, — ответил Бошан. — Несомненно лишь одно: лжекнязь Кавальканти, в прошлом каторжник Бенедетто, избежал наказания и, похоже, даже улизнул. Возможно, из-за отсутствия улик.