– Даже не смешно. Ну, в смысле, конечно, отбросим. Давай сразу план «Б».
– Снова неологизм? – поморщился Гурский. – Впрочем, какая разница. Тогда нам вот сюда, на юго-восток. – Он ткнул пальцем в район, сплошь покрытый лесом. – Крюк, конечно, приличный выходит, в сумме идти километров тридцать, да еще и реку форсировать, зато выйти мы должны в расположение одной из частей отступающего 7-го мехкорпуса. Если, конечно, диспозиция к этому времени не изменится, что тоже более чем вероятно. Проблема в том, что часть пути придется идти через болота. Судя по условным знакам, вполне проходимые, но это по карте, сам понимаешь. Если зима была снежной, а весна дождливой, можем и не пройти. Вот я и сижу думаю…
– Ладно, думай, а я пойду проверю, как там наш Яша. Кстати, заметил, что у него синяк сошел?
– Заметил, – кивнул поручик, оторвавшись от карты. – Значит, брошь?
– Угу, она самая. Так что артефакт твой самого, так сказать, широкого профиля. Иными словами, действует по принципу: кто раньше встал, того и тапки.
– Витали-и-й! – простонал Гурский, убедившись, впрочем, что нас никто не слышит. – Говори нормальным русским языком, душевно прошу!
– Извини. Я в том смысле, что брошка помогает любому, с кем находится в контакте. И чем ближе она к телу, тем лучше. Полагаю, пора ее обратно забрать, он и так вроде вполне бодрый.
– А как? – живо заинтересовался Николай Павлович. – Попросишь вывернуть карман?
– Не. – Я с улыбкой взглянул на поручика. – Твоя помощь понадобится. Вот ты знаешь, как его нынче зовут?
– Яков… а, кажется, понял. Ладно, пойдем, все равно пора привал сворачивать. Время.
«Изъятие» артефакта, как ни странно, прошло без осложнений: поручик отозвал Джугашвили в сторону и, сделав несколько смущенный вид, обратился к старшему лейтенанту:
– Яков Иосифович, простите, есть небольшая проблема.
Мелькнувшее было недоумение почти тут же сменилось поникшими плечами, а в уголках губ прорезались застарелые складки. Понятия не имею, о чем он подумал, но определенно о чем-то нехорошем. И я внезапно с какой-то особенной остротой ощутил, сколько пришлось испытать в жизни этому сильному внешне, но такому ранимому в душе парню. Какое там, на фиг, барское высокомерие, которым так привыкли кичиться сынки нынешних – да и прошлых, если уж начистоту, – правителей?! Передо мной стоял просто усталый человек, вся прошлая жизнь которого мало походила на безоблачное существование сына вождя величайшего в мире государства… Яков меж тем расправил плечи и негромко, но твердо сказал:
– Если вы хотите сказать, что у нас нет шансов прорваться и впереди гитлеровцы, прошу позаботиться о том, чтобы я не попал в плен. Разумеется, я стану сражаться наравне с остальными до последнего патрона, но, если не смогу или не успею застрелиться, прошу вас об этом позаботиться. Вы же знаете, я всего лишь обыкновенный артиллерист, но в плен мне нельзя. Ни в коем случае нельзя. Мой отец не…