Что значит жена?! Меня же эта мысль привела в негодование. Такое, что я потеряла дар речи, вместе со способностью дышать, мыслить и существовать. Он женат! Женат!
– Уйди! – сказала ему, отталкивая от себя, выбираясь из-под завалов мощного мужского тела. По сравнению с ним я была маленькой и хрупкой, но негодование придало сил, полоснуло болью в груди. – Как ты мог?!
Черт, черт! Он, оказывается, женат! Лежит в моей постели и делает вид, что не понимает причину моего возмущения.
– Убирайся, – сказала ему. – Не хочу тебя видеть! Никогда! Я думала, твоя жена умерла и ты свободен. А ты…
Почему-то он заулыбался, словно я сказала что-то крайне смешное.
– Аэлика!
– Иди ты… – хотела послать, но не смогла. Почему же так больно? Словно из груди вырвали кусок сердца, забыв перед этим вколоть анестезию.
– Ты неправильно поняла!
Все! Я завизжала. Он не собирался уходить, а пытался объясниться. Не хочу ничего слышать! Раз так, то я сама уйду. Выбралась из постели, в два шага добежала до низкого разлапистого столика с ножками, словно у осьминога. Схватила серебряное блюдо с фруктами и запустила в мужчину. Первые весенние яблоки весело поскакали по мраморным полам, с накиданными на них циновками и шкурами животных. Мне весело не было. Не попала. Ничего, сейчас я его вазой!..
– Аэлика, постой! – Квинт выпрыгнул из постели и пошел в мою сторону. Обнаженный, только что бывший моим, но уже не мой.
– Ненавижу! Как ты мог!
– Аэлика, глупенькая…
– Я не глупенькая, я – дура! А вот ты…
Кинула вазой. Увернулся. Второй тоже, не давая сказать ни слова. Ваз много, статуэток еще больше. Не хочу унылых объяснений! Схватила еще одну, выкинула ненужный букет. Тут в открывшуюся дверь ввалилась охрана. Оценили происходящее. Лица обалдевшие. Могу представить! Разыгравшаяся сцена превосходила разом все обещанные Наместником даррийские комедии.
– Арго, мы сами разберемся, – почему-то вместо меня приказал легат. Я икнула от его наглости и швырнула вазой в охрану. Нечего пялиться! Не попала и в этих – успели скрыться за дверью. Что за день неудачный?!
– Хорошо, – сказал Арго, вновь открыв дверь и просунув голову в щель. – Если что, зови.
Причем сказал он это не мне, а ему! Ненавижу!
– Все, хватит! – сказал Квинт. – Добегалась!
Как бы не так! Но прежде чем кинула в него очередной вазой или статуэткой – первым, что попалось под руку на очередном столе, – он успел меня поймать, обнять, отнять. То, что попалось. Отнес брыкающуюся и кусающуюся на кровать, придавил самим собой. Тут гирь не надо, тут бы вздохнуть…
– Ты – моя жена! Я ждал момента, чтобы рассказать. Этот показался самым подходящим, – вздохнул он и посмотрел на меня с укоризной, словно я истерикой испортила признание.