Он встал, подошел к ней, обнял за талию, привлек к себе.
— Предлагаете краткосрочный полевой роман, штандартенфюрер? — она чувствовала его дыхание на волосах, но не поворачивалась, смотрела на огонь.
— Почему краткосрочный и совсем не обязательно полевой…
— Я ведь не останусь здесь надолго. Я должна вернуться в Берлин. Меня никто не отпустит в помощницы доктору Виланду.
— В этом нет необходимости. Мы сами здесь долго не задержимся, я уверен. Ударим им под Секешвехерваром, а потом вермахт пусть доделывает. Дальше наверняка нас тоже перебросят к Одеру. А это от Берлина совсем недалеко.
— Я знала, что все этим закончится, — Маренн убрала волосы и посмотрела ему в лицо. — Со всей этой инициативой Кальтенбруннера в Арденнах, с песнями, танцами, прыганием с БТРа на БТР в ажурных чулках. Никогда я не допускала подобного.
— Я заметил, ты не ломака, не пытаешься переделывать мужчин под себя…
— А что вас переделывать, — Маренн рассмеялась, — вы и так хороши. Я много знаю о человеке как таковом. И о мужчине как таковом в частности благодаря своей профессии. К тому же война играет свою роль. Куда тут переделывать, если завтра, возможно, всех убьют. И меня в том числе, — она опустила голову ему на плечо.
Он обнял ее за талию, приподнял с нежностью ее лицо. Мгновение они смотрели друг на друга, потом он приник губами к ее губам. Она поддалась с радостным волнением, отвечая на его поцелуй.
— Коробов, руки убери!
— Наташа, ты чего недотрогу из себя строишь? — капитан Коробов прижал ее к стене.
— Пусти меня, — Наталья еще раз попыталась высвободиться.
— Куда, товарищ гвардии лейтенант? — капитан загоготал. — Я тебя со Сталинграда обхаживаю. А ты — ни-ни. Генерала, что ли, ждешь?
— Убери руки, сказала!
Она сильно толкнула его в грудь. Он покачнулся, но руки опустил.
— Наташа, — сказал как-то даже угрожающе, потирая щеку. Тебе, может, того, Лермонтова почитать? Так я могу, чтоб тебе не так обидно было, мол, с культурой. «Во глубине сибирских руд…»
— Это Пушкин, а не Лермонтов. Коробов, — Наталья отошла в сторону. — Сразу видно, в школе двоечником был.
— Да я…
— Наталья Григорьевна, — из кабинета вышел генерал Шумилов. — Зайдите ко мне. Разведчики языка взяли, новые сведения доставили, надо перевести. А вам, Коробов, заняться нечем? — он строго посмотрел на капитана. — Мне как раз офицер нужен, чтобы на передовую его послать, так вот съезди, проветришься там.
— У меня, товарищ генерал, документации невпроворот, разрешите доложить, — Коробов вытянулся, стараясь не моргать.
— Тогда занимайтесь документацией, а не к девушкам приставайте.