— Бросьте, — махнула девушка ручкой. — Бабушка ничего не скажет. — Немного помолчав, она добавила: — И не съест вас, — очевидно посчитав, что только это опасение и удерживало меня от продолжения знакомства с ее бабушкой.
— Хорошо. Доберемся до вашего дома и посмотрим, что к чему. У меня только один вопрос: вы не боитесь впускать к себе ночью незнакомого человека? Вдруг я Ольгин агент и действую по ее заданию? А все, что сегодня произошло, — инсценировка, выполненная по ее дьявольскому сценарию?
— Все может быть, — кажется, впервые после нашего похищения улыбнулась она. — Но на агента Ольги вы не очень похожи. Я уже говорила, что в отличие от массы ее дружков, у вас лицо порядочного человека, а я в людях разбираюсь.
Еще один знаток человеческих лиц! Почему она не упомянула про мои собачьи глаза, интересно?
В это время рядом с нами остановился уазик и водитель спросил, куда нам нужно. Я ответил, и он согласился подвезти нас до самого дома. Не знаю уж, что тут сыграло роль: то ли мое побитое лицо порядочного человека, то ли вид измученной Светланы. Впрочем, я подозреваю, что толкнуло его на такой подвиг, — наше обещание хорошо заплатить.
Около подъезда Светланы нас, к счастью, никто не попытался затолкать в машину, и мы спокойно поднялись к ней на пятый этаж. В квартире нас тоже никто не ждал, даже беспорядок. Бабушка почему-то не кинулась к нам на шею с распростертыми объятиями.
Девушка шепотом предложила мне раздеться и пройти на кухню, что я и сделал. Честно говоря, несмотря на позднее время, я не отказался бы проглотить что-нибудь съестное. В последний раз, помнится, я делал это утром, в гостях у Елены Прекрасной.
Помыв руки, я сел за стол. В это время на кухню вошла хмурая Светлана с листком бумаги в руках.
— Бабушка в больнице, — протянула она мне записку.
На вырванном из записной книжки листочке я прочитал текст, написанный четким, но, как сразу было видно, женским почерком: «Свет! Ба-шку пол. в 23 гор. бол. позв. мне».
Под довольно сдержанным текстом стояла залихватская подпись, именуемая в народе «министерской». Такой подписи, действительно, мог позавидовать любой чиновник, а то и сам президент.
— Вы уверены, что ее положили в больницу?
— Конечно, — снова вошла на кухню Светлана с телефоном в руках. — Саша, позвоните вы, я не хочу с ней разговаривать, — попросила она и принялась на скорую руку сооружать поздний ужин или уже ранний завтрак.
Догадаться, чья это записка и о ком идет речь, было нетрудно, и я набрал номер, продиктованный мне Светланой, что еще раз показало, насколько мало я знал девушку, с которой провел ночь. А Ольгин голос с автоответчика сообщил мне, что хозяйки нет дома и я могу оставить ей сообщение. Я положил трубку и спросил у Светланы, какое сообщение оставить Ольге. Она пожала плечами и предложила мне перекусить.