Она глубоко вдохнула, улыбнулась, затем открыла рот, чтобы сделать страшный шаг в неизвестность.
Мэтт опередил ее.
– Прости, Эй-Джей, но я так больше не могу, – сказал он тогда.
Эй-Джей резко приподнялась, и вода перелилась через край ванны.
За прошедшие десять лет она стала старше и мудрее и больше никогда себе не позволит быть уязвимой.
С этой мыслью она вылезла из ванны, завернулась в огромное белое полотенце и прошла в гостиную.
Лучи послеполуденного солнца проникали в окна-двери, ведущие на балкон с современной жаровней и зоной отдыха, откуда открывалась панорама сиднейской гавани. Интерьер квартиры был выдержан в минималистском стиле. Единственными элементами декора были черно-белые фотографии Колизея, Великой Китайской стены и Стоунхенджа. Они были отличного качества, но она предпочитала живые и яркие акварели.
Она пожалела, что оставила дома все свои принадлежности для рисования и нарядную одежду. Мэтт догадался, что она взяла с собой только самые необходимые вещи. Через десять минут после того, как она закончила принимать ванну, он ей позвонил.
– Если тебе нечего надеть, я могу позвонить…
– Не беспокойся, – перебила его она. – Я сама решу этот вопрос.
В Сиднее у нее есть подруга, которая работает в магазине, где распродают брендовые вещи из старых коллекций по низким ценам.
– Хорошо, – сказал он.
Уловив в его тоне сомнение, Эй-Джей возмутилась. Неужели он сомневается в ее способности выбрать для себя подходящий наряд? Он никогда не выводил ее в свет, поэтому, наверное, думает, что ее вкус ограничивается джинсами и короткими сарафанами.
Разорвав соединение, она открыла список контактов.
– Ты хочешь платье и высокие каблуки? Ты получишь платье и высокие каблуки, Мэттью Купер.
Пересекая на автомобиле Анзак-Парейд, Мэтт подумал, что уже давно так не волновался перед свиданием. Весь рабочий день прошел как в тумане. Если бы не четкое расписание, составленное его помощницей, он бы точно что-нибудь перепутал.
Все его мысли были об Эй-Джей. Поначалу он сомневался, что правильно поступил, приняв ее предложение, но быстро отмел все сомнения, понимая, что они ни к чему не приведут. Это их второй шанс, и он приложит все усилия, чтобы доказать ей, что он изменился и достоин быть частью ее жизни и жизни их ребенка.
Ребенок.
Он почувствовал, что улыбается. Тридцать процентов – это, конечно, немного, но лучше, чем ничего.
Через двадцать минут он припарковался возле своего дома, вошел в ярко освещенное фойе и застыл на месте при виде Эй-Джей. На ней было длинное черное атласное платье с одной бретелью и черные туфли на высоком каблуке. Рыжие волосы спадали на плечи и спину мягкими волнами, а губы были накрашены вишневой помадой. В руке она держала крошечный блестящий клатч.