– Меня никто не видел.
– Значит, все в порядке, если нас не поймают?
– Можешь дать мне другую причину этого не делать? Хотя бы одну.
Ровена открыла рот, чтобы перечислить длинный список причин. И ничего не вспомнила.
– Не можешь.
Как ее бесила его правота.
– Но только один раз, – сказала она, разворачиваясь. – Пусть даже мой отец уедет на месяц в Африку на сафари. Когда мы уйдем от бассейна, все кончено.
– Тогда не будем тратить время, – ответил Колин, взяв ее за руку и ведя в павильон.
Ровена отперла дверь, но вместо того, чтобы включить свет, она нашла в темной кухне свечи и спички. Электрический свет мог привлечь внимание, но свет свечей никто не заметит, и к тому же это было романтично.
Она зажгла свечу, поставила ее на кофейный столик, а потом открыла кедровый сундук, в котором хранились простыни и одеяла для складного дивана. Выбрав самые мягкие и плотные, она расстелила их на полу.
– Разве диван не раскладывается? – спросил Колин.
– Да, но он ужасно неудобный.
– Значит, ты уже такое проделывала? – весело уточнил он.
Ровена обернулась с усмешкой:
– Мои друзья называли это место любовным уголком.
В сиянии свеч Колин, одетый во все черное, выглядел сексуально, эффектно и даже немного опасно. Он сбросил ботинки и подошел к ней, на ходу расстегивая рубашку и пожирая Ровену взглядом.
– Что сегодня под твоей накидкой?
Вот тут придется объясняться.
– Только пообещай, что не будешь насмехаться.
Колин выгнул брови.
– План номер один был – прийти сюда, сказать тебе, что ничего не будет, и пойти домой. А если бы не вышло, я придумала план номер два.
– Какой?
– Сэкономить как можно больше времени и сразу перейти к самому вкусному. – Она ухватилась за подол накидки и стянула ее через голову. Звук, который издал Колин, обжигающее желание в его глазах, когда он понял, что на ней надето – вернее, не надето – под накидкой, воспламенили ее саму.
Колин выругался себе под нос.
– Это отвечает на мой следующий вопрос.
– Какой?
– Насколько далеко ты готова зайти.
– До конца.
Колин окинул ее взглядом:
– У тебя потрясающее тело.
– Попышнее, чем до рождения Дилана.
– Это мне и нравится. – Он протянул руку, обводя контуры сначала одной, потом другой груди. – Мне нравится, когда женщины выглядят как женщины, а не мальчики-подростки.
Это хорошо, подумала она. Потому что, если бы ему нравились мальчики-подростки, у них возникли бы проблемы.
Колин стянул рубашку и кинул ее на диван. Вот у кого тело потрясающее. Ровена скользнула ладонями по его широкой груди и сильным плечам. Она совершенно забыла про его шрамы, пока не задела пальцами спину и не ощутила неровную поверхность там, где зажили ожоги. Она была теплой и обманчиво мягкой.