– Твой собственный остров. Я, наверное, не должна удивляться? – рассеянно пробормотала она. – Греческий миллиардер обязан иметь собственный остров.
– Трейкос принадлежит моему деду, Терону, – решительно ответил Бастиан.
– Насколько я понимаю, твое настроение не улучшилось? – осторожно сказала Эмми.
– У меня нормальное настроение! – выдавил Бастиан, почти теряя терпение.
Так как в вертолете было совершенно невозможно разговаривать с Бастианом из-за шума, Эмми достала ручку из сумки, что-то написала на тыльной стороне ладони и протянула ее Бастиану, предлагая прочесть.
Бастиан сомневался, что когда-нибудь женщина сумеет его удивить. Но когда Эмми написала на тыльной стороне ладони «Извини» и протянула ее ему, он сильно смутился. Моргнув, он посмотрел на надпись еще раз, а потом вдруг ему захотелось рассмеяться. Однако он не желал ранить ее чувства, ведь она искренне сожалела о конфронтации. В ответ Бастиан взял ее за руку и поцеловал кончики пальцев в знак примирения.
Удивленная, Эмми высвободила руку, ее пальцы покалывало от прикосновений его губ. Она испытывала к Бастиану сильное сексуальное влечение, какого не чувствовала ни к одному мужчине.
– Ты была права насчет манер, – объявил Бастиан, криво усмехнувшись и помогая Эмми выйти из вертолета. Телохранитель стоял у него за спиной. – У меня нет оправданий. Я учился в эксклюзивной английской школе, где меня обучили хорошим манерам. Потом, в возрасте четырнадцати лет, я поехал к матери в Италию на лето и… э-э-э… отвык от них.
Ошеломленная, Эмми повернулась к нему:
– Почему? Что случилось?
– Моя мать говорила, что каждый раз, когда я открывал для нее дверь, она чувствовала себя старухой. А твердя «спасибо», я становлюсь похожим на официанта.
– Знаю, некоторые женщины расценивают мужскую вежливость как проявление сексизма, – произнесла Эмми, сопротивляясь сильному желанию покритиковать его мать. – Но я считаю иначе.
– Я догадался. – В глазах Бастиана плясали веселые искорки, когда он посмотрел на нее, а она снова обратила внимание на его густые темные ресницы. – Я так старался произвести впечатление на свою мать, хотел, чтобы она гордилась мной, потому что я редко с ней виделся. Но, очевидно, я перестарался.
Эмми подумала, что, вероятно, его мать была бесчувственной стервой.
– Полагаю, я относилась к тебе с предубеждением, – с сожалением призналась она.
– Могу сказать о тебе то же самое, – прибавил Бастиан.
– Я очень постараюсь не считать тебя избалованным богачом, – тихо произнесла Эмми.
Бастиан чуть не рассмеялся, поскольку впервые в жизни его упрекнули богатством.