Ощущая, как дрожат пальцы, Селия принялась расстегивать его рубашку. Справиться с брючным ремнем он ей помог. Несколько мгновений спустя он предстал перед ней с обнаженным торсом, его рельефные мускулы привели Селию в неописуемый восторг.
– А помнишь, как ты убеждала меня быть серьезным и рациональным? – поддразнил ее Маркус.
– Что поделать, я тоже бываю не права. Ведь ты извинишь меня за это?
– Посмотрим на твое дальнейшее поведение. Но учти, извиняться придется долго.
– Ну, ничего. У нас целая ночь впереди.
Добравшись до дивана, они рухнули на него, не размыкая объятий. Ледяные ладони коснулись груди Маркуса, по его телу прошла дрожь. Не от холода, нет. Ей безумно хотелось прикасаться к его телу снова и снова, запомнить каждый сантиметр обнаженной загорелой кожи.
Проложив цепочку поцелуев вниз по шее, до самой ямки, Маркус расстегнул кружевной бюстгальтер. Беременность сделала груди Селии несколько полнее и намного чувствительнее. Настолько, что от каждого прикосновения к ним кружилась голова. Он накрыл ладонью одну грудь и начал ласкать кончиком пальца. Вторая рука неспешно исследовала каждый изгиб, каждый потаенный уголок ее тела.
Внезапно он похолодел от страха и накрыл ладонью ее живот.
– Я не сделал тебе больно?
Когда она уловила заботливые нотки в его голосе, ее сердце сжалось. Как он предупредителен!
– Нет-нет, – поспешила заверить она. – Не останавливайся.
Он обвел языком ее напряженные соски, Селия застонала. Она в жизни ничего подобного не испытывала. Вообще. Никогда. Даже с ним. Гормоны ли это, или дело в другом? Какая разница!
Стянув джинсы, Маркус принялся за юбку Селии. Застежка поддалась с трудом, и на то, чтобы возиться с бельем, терпения не хватило, он просто разорвал его пополам.
– Ты весь мой гардероб решил уничтожить? – поинтересовалась Селия.
– Нет. Только белье.
– Мог бы предупредить. Я бы вообще им не обзаводилась.
– Отличная мысль…
Тут его пальцы добрались до ее бедер и погладили шелковистую внутреннюю поверхность. Селия потеряла нить разговора. Все, что она могла, – закусить губу, чтобы приглушить стон, способный перебудить весь Лондон.
– Бог ты мой, – только и смог прошептать Маркус.
Она услышала, как тяжело колотится его сердце. Так же, как и ее собственное.
– Возьми меня! Сейчас же!
Она вскрикнула и не узнала собственный голос. Этот возглас слился с его стоном. Голубые глаза Маркуса стали дьявольски черными. Он мощным рывком вошел в нее, Селия с радостью приняла его, отзываясь на каждое движение. Она требовала, чтобы он двигался резче и быстрее.
Тяжело дыша, вцепилась ногтями ему в спину и почувствовала, как напряглись его мышцы. Он двигался все быстрее, пока не произошел тот самый потрясающий взрыв чувственного напряжения. В эту минуту под ними мог разверзнуться ад, обоим было бы все равно.