Его руки поползли вниз по спине Джулии, добрались до талии. Уилл привлек ее к себе, она почувствовала жесткий мужской стержень, упершийся ей в живот, и вспомнила боль. Ее сразу же сковал холод, и вся страсть угасла.
Уилл отпустил ее, подавшись назад. Его лицо погрустнело.
– Я испугал вас. Джулия. Я на мгновение забыл, что вы девственница. Все будет хорошо. Обещаю вам.
– Да, конечно, – ответила Джулия и нашла силы улыбнуться.
– Те несколько дней, которые мы провели вместе до свадьбы… мы остались прежними. Я не очень изменился, и, думаю, вы тоже. Мы доверяли друг другу. Мне кажется, между нами даже возникла привязанность. Мы можем строить наши отношения на этом. Мы только что убедились, что нас влечет друг к другу.
«Влечет, это верно. – Джулия кивнула. Невозможно делать вид, будто это не так. – Доверие. Но я врала вам. Ваша жена убила мужчину. Я пустилась в бега. А теперь я должна признаться, что носила ребенка того мужчины, но потеряла его. Я должна молить вас признать того ребенка своим. Если я лягу с вами в одну постель, то брачные отношения будут осуществлены, и вы окажетесь в ловушке».
– Одевайтесь, Джулия, – сказал Уилл. – Встретимся за завтраком и поговорим. Вы можете перебраться в комнату, которая находится рядом с моей. Все будет хорошо. Вот увидите.
– Благодарю вас. – Улыбка на устах Джулии угасла. До ее комнаты осталось всего несколько шагов. Джулия осторожно закрыла дверь за собой. Она вся дрожала. Джулия не рухнула на постель, а заставила себя дойти до кресла у окна. Она будет владеть собой и не поддастся панике.
Прежде чем лечь с ним в постель, Джулия должна рассказать правду. Не всю, конечно. Она ведь не виновна в смерти Джонатана. Джулия расскажет о тайном бегстве с любовником и о ребенке. Она обязана быть честной перед ним, прежде чем предаваться любовным утехам.
Уилл разозлится, будет потрясен, но Джулия надеялась, что он поймет и простит ее обман. И все же на ее совести лежала невыносимая тяжесть.
Джулия начнет забывать все, когда притупится чувство вины за смерть Джонатана и улягутся страхи. Но чувство вины не отступало, оно не давало ей покоя. Ей не давала покоя и боль утраты, она потеряла ребенка. Эти два чувства переплелись, вызывая бурю эмоций, которые не отпускали ее, ставили ловушки, когда она меньше всего ожидала этого. После возвращения мужа Джулию преследовало чувство вины за то, что она скрыла от него свое преступление. Но эта вина не была ее личным делом, как тайное бегство и беременность. Здесь вступал в силу закон, а Джулия не могла просить, чтобы Уилл скрывал ее преступление.