— Это ты. Джек… А я вот собираю вещи.
Морган кивнул. Для него не было тайной, что Джоан время от времени оставалась здесь на ночь. Он медленно проговорил:
— Бруно не убивал Грэйс Паккард.
Она повернулась.
— Что?..
— Когда мы приехали, полицейские как раз допрашивали ее парня. Он во всем сознался. И это подкреплено доказательствами.
— Но ведь Бруно сказал… — у нее сорвался голос.
Морган осторожно обнял ее за плечи.
— Я знаю. Но это неправда. Он просто хотел над нами поиздеваться. Похоже, вся эта история его забавляла.
Джоан прошептала:
— Он никогда не переменится…
Морган покачал головой.
— Боюсь, что нет.
— А где он сейчас?
— Вышел за минуту до меня. И я видел, что он пошел пешком, несмотря на дождь.
— Тогда нам нужно торопиться. Я только соберу вещи.
— Ты не хочешь с ним увидеться?
— Ни за что на свете.
Это было сказано тоном, не терпящим возражений. Стоя в дверях спальни, Морган смотрел, как Джоан раскладывает на постели свои платья и еще какие-то мелочи, вынутые из ящика туалетного столика.
Потом она подошла к стенному шкафу. Одно из отделений было по самый верх набито чемоданами. Джоан попыталась вытащить какой-нибудь из них, но безрезультатно.
— Давай лучше я, — предложил Морган. Он взял нижний чемодан за ручку и потянул на себя. — Однако он не пустой. Здесь что-то есть.
Он положил чемодан на кровать, отпер замочки и откинул крышку…
Джоан Хартманн вскрикнула от ужаса.
Внутри была черная лаковая сумочка, шелковая косынка, нейлоновый чулок и туфелька на высоком каблуке.
Когда Ник Миллер исчез за оградой парка, промокший и закоченевший Бомбардир выбрался из кустов рододендрона. Он пошел в направлении, противоположном тому, где скрылся Ник, и скоро был у другого выхода. Здесь стояло несколько автоматов с сигаретами. Бомбардир достал пару нужных монет — подарок Дженни — и опустил их в щель. Получив пачку сигарет и коробок спичек, он решительно зашагал к выходу из парка.
Тесный лабиринт улочек привел его к стройке в нескольких кварталах от больницы. По другую сторону невысокой стены мутный поток катил свои воды к темному туннелю городской канализации.
Дойль снял непромокаемый плащ, стянул свитер, ботинки, носки и бросил их в сточный желоб. Потом вывернул карманы. Три однофунтовых банкноты, трепеща на ветру, полетели вниз вместе с кучкой мелочи. Бомбардир оставил себе только одну монету в шесть пенсов.
В конце улочки стояла телефонная будка. От волнения у него так дрожали руки, что он едва просунул деньги в щель.
— Дженни? Это Бомбардир.
— Слава Богу! — в ее голосе послышалось облегчение. — Ты где?