Далее Серрано сообщает, что после поражения в войне немецкие ядерные бомбы (общим числом 5) попали в руки союзников. Сами же ядерщики США и СССР никогда бы не смогли и не могут в настоящее время получить такую концентрацию урана, поскольку методы “альтернативной науки” остаются вне пределов их досягаемости. Все, что они могут строить — это гигантские атомные реакторы, которые они и взрывают в процессе ядерных испытаний. Из пяти же компактных бомб германского производства две были сброшены на Японию, одна взорвана в Калифорнии, а две все еще хранятся в тайных арсеналах США или СССР (теперь уже России). Постоянные же политические разговоры о ядерных вооружениях Серрано считает средством политической манипуляции…
В этой связи хотелось бы подробнее остановиться на американской секретной миссии “Алсос” (перевод с греческого означает “роща, лесок”), которая имела целью перехватить (в том числе и у своих бывших союзников по “антигитлеровской коалиции”) результаты немецких работ по созданию атомной бомбы и других перспективных научных разработок, а главное — не допустить, чтобы все это попало в руки Советского Союза.
Миссия создавалась совместно с отделом G-2 армии, “Манхэттенским проектом”, руководимым генералом Гроувзом, Бюро научных исследований и разработок (OSRD), руководимым Ваневаром Бушем, и военно-морскими силами. Командовать миссией поручили подполковнику Борису Т. Пашу, офицеру американской Службы военной разведки. Миссии предстояло собирать информацию о различных научно-исследовательских направлениях германских исследований, как то: “Урановая проблема”, “Бактериологическое оружие”, “Организация вражеских научных исследований”, “Исследования по аэронавтике”, “Неконтактные взрыватели”, “Германские исследовательские центры управляемых ракет”, “Участие министерства Шпеера в научных исследованиях”, “Химические исследования”, “Исследования по получению горючего из сланцев” и “Прочие исследования, представляющие разведывательный интерес”.
О степени секретности миссии можно судить хотя бы по тому обстоятельству, что урановый проект должен быть сохранен в тайне даже от весьма высокопоставленных американцев; в каждой из организаций, с которыми миссия имела дело, только один или два работника имели некоторое представление об ее истинных задачах. Так, в штабе Эйзенхауэра в дела миссии был посвящен только один офицер. А на завершающем этапе операции в Европу был откомандирован руководитель органов безопасности всего “Манхэттенского проекта” полковник Лансдейл! Однако, несмотря на их старания, в Советский Союз были вывезены несколько сотен (!) немецких ученых, которые “внесли значительный вклад в “Атомный проект СССР”, — рассказывает писатель-историк Владимир Губарев. — Их по праву можно считать “соавторами” нашей первой атомной бомбы. Более того, стараниями НКВД в Германии удалось добыть и “сырье”. К концу войны там было произведено 15 тонн металлического урана. Германский уран использовали в промышленном реакторе “Челябинска-40”, где был получен плутоний для первой советской атомной бомбы. После ее испытания немецкий физик Н. Риль стал Героем Социалистического Труда, а многие его соотечественники были награждены советскими орденами и медалями”.