— Окли…позволь мне объяснить. Это не…
— Все в порядке, мам. Я знала, что так будет. — Я скидываю со своих ног покрывало и надеваю шлепки. — Я буду на пляже, если понадоблюсь тебе.
— Окли, подожди. Все не в порядке. Нам нужно об этом поговорить.
— Я не хочу. Я знаю, что такое развод.
Она расстроенно выдыхает.
— Я не это имела в виду.
Я кладу руку на дверную ручку.
— Тогда что ты имела в виду?
— Нам просто нужно поговорить. Мне нужно, чтобы ты поняла, через что я прохожу.
Я хмурюсь.
— Через что ты проходишь? А ты когда-нибудь думала, через что прохожу я? Мне семнадцать лет, и я прошла через большее, чем многие люди моего возраста. И это не хорошо. Мои родители в последний год забыли про меня, а сейчас разводятся. Брату диагностировали рак, и я смотрела, как он умирал. Я. Смотрела. Как. Он. Умирал. Нет моего лучшего друга. А мама даже не может посмотреть мне в глаза и сказать, что все образуется.
Ее глаза наполняются слезами, и я тяжело вдыхаю, чтобы успокоиться.
— Окли…
Поднимаю руку, чтобы остановить ее.
— Пожалуйста. — Продолжай дышать. — Я не могу сделать это прямо сейчас. — Даже несмотря на то, что мне хочется сказать больше. Мне хочется, чтобы она знала, насколько мне больно. Хочется, чтобы она знала, что их развод уже влияет на меня, что это их вина, что я такая, но я не могу заставить себя это сделать. Поэтому стою и смотрю на нее, рука все еще лежит на дверной ручке, а она все еще с грустью смотрит на меня. Умоляет меня… не знаю, о чем. Вспоминаю вчерашнее письмо Лукаса. Не будь слишком строга к маме и папе. А как не быть? Разве она не видит, как мне больно? Как мне больно от того, что я потеряла трех людей, о которых заботилась больше всего? Прежде чем озвучиваю то, о чем потом пожалею, отворачиваюсь.
— Вернусь позже, — говорю я и открываю дверь.
— Окли, пожалуйста.
Я закрываю дверь и оставляю ее одну.
К тому времени, когда дохожу до воды, закипаю от злости. Не знаю, плакать мне или что-нибудь поколотить. Или кого-нибудь. От моей семьи практически ничего не осталось. Это убивает меня — самолично наблюдать за тем, как разваливается их брак.
Отстой. Много отстоя.
Лукас справился бы с этим получше меня. Он всегда видел во всем светлые стороны, даже если их и не было. Если бы он был рядом, он бы выставил все в выгодном свете. Если бы он был рядом, он бы сказал мне перестать вести себя как ребенок и взять себя в руки. Уголки моего рта подергиваются, когда я вспоминаю все то время, когда он так говорил, потому что знал, насколько сильно я это ненавижу.
Но сейчас я понимаю, насколько актуально его высказывание. Я