— С учетом всех обстоятельств, это я должен предложить тебе свое гостеприимство. «Крепость» перестала быть безопасным местом. Сколько твои Слуги продержатся против венаторов?
— А замок Доуз, по-твоему, безопасен?
Синие, подведенные глаза расширились было, но тут же весело прищурились.
— Фоулер, — протянул Заноза, снова заулыбавшись, — Египет, Дэвид Спэйт, Грот Спэйта, замок Доуз… Хасан, ты охрененный, ты в курсе? У меня есть другое убежище. Хотя, ты, наверное, и его нашел. Но все равно, то, что я рассказал — про отца, про грот, про «Трубу» — это только твое. Я не молчу, я вообще не затыкаюсь, но я не говорю лишнего. Никому, кроме тебя. Ты — исключение.
— Почему?
— Потому что ты ни на кого не похож, это же понятно.
Заноза делал ставку на то, что расположение его убежища никому не известно. Хасан — на обороноспособность «Турецкой Крепости» и способности своих Слуг. Заноза сталкивался с городской войной только в Чеймтире и в оккупированной Франции, так что на стороне Хасана был больший боевой опыт. Не говоря уже о том, что он не мог и не собирался оставлять «Крепость».
С этим Заноза и не спорил. Он всерьез предложил воспользоваться его убежищем, если не останется другого выхода, но понимал, что предложение принято не будет. Как бы ни сложились обстоятельства.
С чем он спорил, так это с тем, что сам должен остаться в «Крепости». Не потому, что она стала небезопасной. А потому, что был наркоманом.
— Законченный торчок, — так это выглядело в формулировке Занозы, — я и одной ночи не протяну без дозы. А чтобы получить дозу — сделаю всё. Даже с риском для тебя. О себе я вообще молчу, сам понимаешь.
Ну, да. Его же нет. Стало быть, и рисковать нечем.
Иметь дело с наркоманами приходилось и раньше, так что Хасан сознавал серьезность проблемы. Абстиненция отличается от Голода, но так же невыносима. Что ж, если вампир не может удержаться от поиска дозы, а поиск с гарантией закончится тем, что его прикончат либо венаторы, либо бойцы комеса, нужно удержать вампира силой.
— Я могу тебя просто не выпустить.
— Да? И что ты сделаешь, если я попрошу? Ты или твои Слуги — без разницы.
— Что ты сделаешь, если попросить будет некого? Если останешься один с недельным запасом крови, и не сможешь освободиться?
— Сломаю стену, — сказал Заноза грустно.
Эта грусть была в чем-то даже убедительней его обычной, граничащей с наглостью, самоуверенности. Но «Турецкая Крепость» занимала дом старой постройки, толщина стен здесь могла посоперничать с толщиной кладки в подвале Мюррей-мэнора, а кирки и кувалды у Занозы при себе не было.