Но не в том смысле, какой мог бы спасти Брюса Шеди.
Мелодично пропел звонок и после короткой паузы дверь открылась.
— Хай, чува-ак, — протянул Заноза, наслаждаясь мощным зарядом эмоций венатора, среди которых преобладали удивление и страх. — Впусти меня. Не держи гостей на пороге.
Он знал, что имеет дело с чем-то вроде себя, с кем-то вроде себя. С тем, кто способен поиметь чужой мозг и защитить собственный. Поэтому врезал дайнами с силой, рассчитанной на вампира или фейри. Чтобы наверняка. Почувствовал, как чужой удивленный страх сменился такой же удивленной радостью и интересом. Многовато радости, а интерес так вообще зашкалило — воздействие оказалось слишком сильным. Но теперь уже назад не отмотаешь. Да и ладно.
— Конечно, — сказал Шеди, — входи. Как тебя зовут?
Приглашение требовалось повторить еще дважды, но по обе стороны от Занозы материализовались Турок и Ясаки, буквально вдавившие в квартиру Вимеза и оттеснившие Шеди в глубину светлой прихожей.
— Ну? — Турок обернулся к Занозе.
— Пригласи меня, блин, — для убедительности пришлось дважды пнуть невидимое силовое поле над порогом, — где восточное гостеприимство?
Просить приглашения всегда было противно. Хрен поймет, почему. Противно, стыдно, а еще Заноза всегда мерз, пока не переступал порог. И, да, таких как он — неспособных войти в чужой дом — тоже были единицы.
Их тоже как бы не было.
Но Турок не удивился и обошелся без комментариев:
— Входи-входи, — сказал он, повторив приглашение именно столько раз, сколько требовалось, — чувствуй себя как дома.
Вимез не удивлялся ничему. Дайны убедили его в том, что Заноза знает, что делает и в том, что все, сделанное Занозой хорошо и правильно. Эффект мог продержаться целую вечность, но Вимез столько не протянет — среди завсегдатаев «Золотого Шмеля» были не только прекраснодушные музыканты и поэты-декаденты, сидящие на отборной дури, но и те, для кого разделаться с венатором доставит радость и не составит труда.
Шеди успел удивиться. Когда твой дом берут штурмом, агрессивно, стремительно и без предупреждения, это выводит ситуацию за рамки приемлемой. Но он был слишком рад видеть Занозу…
он действительно был слишком рад, и это напрягало
…чтобы долго удивляться. Успокоился почти сразу, как только понял, что его не бьют и не обижают. Отступил в большую, пустоватую гостиную и развел руками:
— Ни к чему было врываться, господа. Но раз уж вы зашли, присаживайтесь. Мальчик, ты так и не сказал, как тебя зовут.
— Что случилось с миром за пятьдесят лет? Теперь что, нормально обращаться на «ты» к незнакомцам? — Заноза не собирался садиться, он собирался держаться от Шеди как можно дальше. — Мистер Шеди, Амброз, — он взглянул на обоих, встретил два одинаково преданных взгляда, и в кои-то веки почти не ощутил в себе ответной приязни, — я хочу, чтобы вы ответили на все вопросы мои, и этих двух джентльменов.